Факел смерти

Стиснув «беретту» в саднящих ладонях, Найт двинулся к приоткрытым дверям. Заглянув внутрь через щель, он увидел, что планировка там такая же, как у Лансера, но интерьер выдержан в подчеркнуто холодном стиле: все в комнате, кроме золотого с красным гобелена на правой стене, было ослепительно белым. Приглушенные кляпом крики Люка доносились из коридора у кухни.

Найт толкнул балконную дверь и вошел. Сбросив туфли, он крадучись направился в коридор. Все сомнения в нем выгорели от напряжения последних часов: Марта косвенно виновна в смерти Дентона Маршалла. При ее участии разрушено счастье Аманды. Она пыталась сорвать Олимпиаду, она украла его детей. Он, не колеблясь, убьет ее, чтобы спасти их.

Плач Люка стал тише, и Найт разобрал тихие всхлипывания Изабел и чей-то низкий стон. Звуки доносились из открытой комнаты слева, где горел свет. Найт, прижимаясь к стене, подкрался к дверному проему. В коридор выходили еще две двери, обе открытые, свет в них не горел.

Значит, все происходит в комнате слева. Палец сам сдвинул предохранитель.

С пистолетом в вытянутых руках Найт ступил на порог и быстро оглядел комнату. Справа на брошенном на пол матраце лежала Изабел, связанная, с заклеенным скотчем ртом. Она смотрела на Марту, которая, стоя спиной к двери, меняла Люку подгузник на столе у стены. Ей и в голову не могло прийти, что Найт на пороге и выбирает цель.

Зато это увидел Джеймс Деринг.

Куратор музея уставился на Найта, который в полсекунды осознал ситуацию, шагнул вперед, навел «беретту» и сказал:

— Отойди от моей дочери, убийца безоружных, тварь, или я с удовольствием прострелю тебе башку!

Не веря ушам, Марта резко обернулась. При виде Найта ее взгляд на долю секунды метнулся к черной штурмовой винтовке, стоявшей в углу.

— Даже не думай, — предупредил Найт. — Ложись на живот, руки за голову, иначе стреляю!

Глаза Марты стали пустыми и мертвыми, но она медленно опустилась на пол и встала на четвереньки, глядя на Найта, как загнанная в угол львица.

Найт шагнул к ней, сжимая «беретту» двумя руками, видя лицо преступницы по обе стороны пистолета.

— Я сказал — лечь! — крикнул он.

Марта легла на пол и заложила руки за голову.

Взглянув на Деринга, Найт сказал:

— Кронос?

Глаза телеведущего вдруг стали ленивыми. Сзади раздался грохот, и что-то очень твердое ударило Найта в голову.

Это походило на грозы над сухими равнинами в Португалии, которые ему доводилось видеть: сильнейший раскат грома оглушил Найта, и тут же ослепительная молния запустила в его мозг электрические щупальца, такие блестящие, что Найт ослеп и провалился в темноту.

ГЛАВА 97

Воскресенье, 12 августа 2012 года

Звук открывающихся гидравлических дверей и стук ботинок по плиткам пола пробудил Карен Поуп от забытья, похожего на обморок.

Журналистка лежала на кушетке в лаборатории «Прайвит», где заснула, сраженная усталостью и беспокойством. От Найта не было новостей с тех пор, как он вышел из дома через черный ход. Ни Поттерсфилд, ни Хулиган, ни Морган и никто другой в Скотленд-Ярде или «Прайвит» не знали, где он и что с ним.

Они ждали его в Челси почти до рассвета, потом Поттерсфилд уехала осматривать трупы женщин, обнаруженные на заброшенной фабрике, а Поуп и Хулиган вернулись в «Прайвит» проверить отпечатки, снятые в доме Найта, по базе данных военных преступлений на Балканах.

Результат проверки стал настоящим ударом: по всему дому отметилась Сенка, старшая из сестер Бразлик. Хулиган сразу позвонил Поттерсфилд. Инспектриса, в свою очередь, сообщила, что предварительная дактилоскопическая экспертиза недавно убитой женщины позволяет идентифицировать ее как Наду, среднюю из сестер.

Около восьми утра Поуп, не в силах побороть усталость, прилегла на кушетку, накрывшись одним из халатов Хулигана. Сколько же она проспала?

— Хулиган, проснись, — услышала она голос Джека Моргана. — На ресепшен тебя спрашивает сильно помятый растаман. Говорит, ему надо что-то передать из рук в руки тебе от Найта. Мне отдавать отказывается.

Поуп с усилием открыла глаза. Американец тряс за плечо главного эксперта «Прайвит», который только что очнулся от сна. Часы над ним показывали двадцать минут одиннадцатого.

Два часа двадцать минут? Поуп заставила себя сесть, потом поднялась на ноги и поплелась за Хулиганом и Джеком в холл, где на стуле у лифта маялся ямаец. Широкая повязка закрывала его распухшую щеку, одна рука была в гипсе и на повязке.

— Ну, я Хулиган, — сказал эксперт.

Растаман поднялся, морщась от боли, и протянул здоровую руку.

— Я Кету Оладува. Вожу такси.

Хулиган показал на гипс и повязку:

— В аварию, что ли, попал?

Оладува кивнул:

— Еще в какую, мужик. По дороге в Хитроу. Фургон в бочину въехал. Меня всю ночь в больнице продержали.

— А Найт? — ахнула Поуп.

— Ах да, — сказал растаман, извлекая из кармана пригоршню обломков айфона. — Он мне это дал вчера вечером, говорит — рули в Хитроу, а потом ко мне домой, найди Хулигана или инспектора какого-нибудь. Я пошел к нему домой, когда из больницы отпустили, а полицейские говорят — вы уже уехали, вот я сюда и дочапал.