Факел в ночи

Сквозь плащ джинн источал обжигающий жар, мощное тело с бугристыми мышцами принадлежало не человеку, а демону. Князь Тьмы склонил голову. Лица у него не было, только эти проклятые огненные глаза. И все же я чувствовала его усмешку.

– У маленькой девочки еще остались силы бороться, – издевательски хмыкнул он. – Прямо как у той суки с каменным сердцем, ее матери.

Он попытался стряхнуть меня, но я держала крепко, хоть и боролась с отвращением. Откуда-то из глубины души поднялась во мне неведомая темная сила, о существовании которой я даже не подозревала.

Теперь Князь Тьмы и не думал усмехаться. Он дернулся, пытаясь вырваться из моих рук, но я его не выпустила.

«Что ты сделал с Кинаном, с Кинаном, которого я знала? С Кинаном, которого я любила? – мысленно кричала я. – И почему?»

Я взглянула в эти горящие глаза и ощутила, как темная сила во мне стремительно нарастает. В то же время я уловила тревогу, охватившую Князя Тьмы, и удивилась. Говори! Сейчас же! Неожиданно я стала невесомой и, взлетев, проникла в дебри разума Князя Тьмы. В его воспоминания.

Сначала я ничего не видела, лишь чувствовала… печаль и боль того, над кем тяготеет бремя прожитых столетий. Страдание пронизывало насквозь, так что мой разум едва выдержал его тяжесть, хоть я и была бестелесной.

Но я сумела пробиться и оказалась посреди переулка в квартале книжников в Серре. Холодный ветер нещадно трепал мою одежду. Я услышала сдавленный крик. Затем увидела, как Князь Тьмы, призвавший всю свою силу, превращается в рыжеволосого мальчика лет пяти, крича от боли. Шатаясь, он вышел из переулка и свернул на другую улицу, где обессиленно рухнул на крыльцо ветхого дома. Многие хотели ему помочь, но он ни с кем не разговаривал, пока рядом с ним не опустился на колени темноволосый и до боли знакомый мужчина.

Мой отец.

Он взял ребенка на руки. Воспоминания перенесли меня в палаточный городок, разбитый в глубине ущелья. Борцы Ополчения ели, переговаривались, упражнялись с оружием. За столом сидели двое. Когда я увидела их, сердце мое сжалось. Мама и Лиз. Поприветствовав отца и рыжеволосого ребенка, они предложили мальчику тарелку с рагу, а затем обработали его раны. Лиз подарила ему деревянного кота, которого папа для нее вырезал, и села с ним рядом, чтобы он не боялся.

Его память открыла новые картины прошлого, но мне вспомнилось, как несколько месяцев назад холодным, дождливым днем мы сидели на кухне у Коменданта. Кухарка рассказывала нам с Иззи историю Князя Тьмы. «Он проник в Ополчение. Принял человеческое обличье и притворился повстанцем, чтобы ближе подобраться к твоей матери. Он использовал ее. Твоего отца поймали. Князь Тьмы помог. Предатель».

Князь Тьмы не притворялся повстанцем. Он был предателем, который притворился ребенком. Потому что никто не заподозрит в маленьком голодном сироте шпиона.

В голове эхом прокатилось рычание, и Князь Тьмы попытался изгнать меня из своих мыслей. Я почувствовала, что возвращаюсь в свое тело, но темная сила взревела и восстала, и я не позволила ему вырваться.

Нет. Ты покажешь мне все. Я должна понять.

Вновь нырнув в воспоминания существа, я увидела, как он подружился с моей сестрой. Их дружба встревожила меня – такой она казалась настоящей. Как будто он на самом деле заботился о ней. И в то же время исподволь выпытывал у нее сведения о моих родителях: где они, что делают. Он преследовал маму, не сводя жадных глаз с ее браслета. Охотился за браслетом, как изголодавшееся животное. И не просто хотел им обладать, он отчаянно в нем нуждался. Он должен был убедить ее отдать браслет ему.

Но однажды мама пришла в лагерь Ополчения без браслета. Князь Тьмы потерпел неудачу. Я чувствовала, как вскипела в нем ярость, как захлестнула острая тоска. Он пришел в освещенную факелами казарму к женщине с серебряным лицом. Керис Витуриа. Рассказал ей, где она сможет найти моих родителей. Рассказал, что они будут делать. Предатель! Ты виновен в их смерти! Рассвирепев, я еще глубже вторглась в его разум. Зачем? Зачем тебе браслет?

С потоком ветра я устремилась в давнее прошлое к необъятному Лесу Забвения. Я чувствовала его отчаяние и безотчетный страх за своих собратьев, попавших в серьезную опасность, которую им уготовили книжники, похитив их силу. Он спешил к ним, но не успел. «Слишком поздно, – слышала я его вой. – Я опоздал». Он выкрикивал имена своих родных, когда в самом центре Леса взорвалась Звезда – магическое оружие книжников, созданное из чистого серебра для того, чтобы отправить джиннов в заточение. По Лесу рябью прокатилась ударная волна и отбросила его во тьму.

Я думала, что, взорвавшись, Звезда рассеется, так говорила история. Но на самом деле она разбилась на сотню осколков, разлетевшихся по всему миру. Эти осколки подбирали маринцы, книжники, меченосцы, кочевники. Их переделывали в ожерелья и браслеты, наконечники для копий и лезвия.