Факир

Медленные движения сменились резкими толчками, а я в ответ извивалась, потому что низ живота уже приятно ныл, и хотелось, чтобы это мучение закончилось побыстрее.

Пальцы мужчины впивались в мою кожу, он рычал, ускоряя с каждым разом темп, но я не обращала на это внимание. Лишь бы не останавливался, остальное все не важно в данный момент.

Оргазм наступил внезапно и накрыл меня с головой. Тело трясло с неимоверной силой, и я не могла справиться с нахлынувшими эмоциями, чтобы остановиться. Лишь почувствовала, как Саша замер, перестав двигаться, а после прижался грудью к моей спине, все также крепко удерживая меня руками.

– Тихо, милая, – прошептал мне на ушко и провел пальцами по животу, аккуратно поднимаясь к груди. И от его тихого и ровного голоса, и от столь нежных прикосновений я немного успокоилась.

Мысли постепенно начали возвращаться в мою многострадальную голову, руки перестали дрожать, правда, ноги не хотели держать, и я лбом уткнулась в стол, пытаясь выровнять дыхание и хоть как-то притормозить слишком часто колотившееся сердце.

Саша убрал руки с талии и вышел из меня. А я с тяжелым вздохом наконец-то выпрямилась и повернулась к нему лицом. Его пристальный взгляд уже не был страшным – он задавал немой вопрос. Я криво улыбнулась и только собралась было ответить, что все в порядке, как до моего слуха донесся голос диктора из телевизора, который все это время продолжал свою работу.

– Внимание, экстренные новости! Вчера за городом был найден труп мужчины без документов. Возраст – около двадцати трех – двадцати пяти лет, светлые волосы, рост приблизительно сто восемьдесят сантиметров, – женский голос на пару секунд замолчал, а какая-то неведомая сила заставила меня повернуть немного голову в сторону экрана.

С экрана телевизора на меня смотрел Женька. Лицо все в синяках, но я его узнала бы даже после пластической операции. Диктор продолжала дальше обращаться к гражданам с просьбой позвонить, если кто-то узнал мужчину на фотографии, но я уже не слышала.

Меня шатнуло назад, и пятая точка уперлась в край столешницы. Ноги подкосились, и я начала медленно сползать на пол, спиной опираясь о дверцу кухонного стола. Одинокая слезинка покатилась по щеке, но я ее не замечала.

Это точно конец, чего я до сих пор так жутко боялась.

До недавнего времени надежда все еще теплилась в сердце. Что мой друг жив! Что ничего с ним не случилось! И это просто дурной сон!

Но теперь…

Глава 28

Я даже не заметила, как слезы теперь уже градом катились по щекам – смотрела в одну точку перед собой и не двигалась, сидя все также на корточках и прижимаясь голой спиной к дверце стола. Даже мыслей никаких не было в голове – одна сплошная пустота. И ненависть.

– Мирослава, твою мать, – вывел меня из оцепенения голос Саши, и я подняла немного голову вверх. – Какого хрена, скажи на милость, ты ревешь?

Мужчина остановился посреди кухни и со злостью смотрел на меня. Остатки слез медленно скатывались на грудь, но его грозный тон немного вывел меня из состояния ступора. По крайней мере, рыдать перестала, и даже начала думать о том, что делать дальше.

– Ты…

– Я не собираюсь извиняться, – выдал он, нагло перебив меня. – Мы оба этого хотели, так зачем ты сейчас пытаешься сделать меня виноватым?

– Ты-то тут при чем, – наконец-то я договорила свою мысль, которую мужчина не дал мне закончить пару секунд назад.

– Не понял, – Александр удивленно посмотрел мне в глаза.

– Я их убью, – сказала твердо и начала медленно подниматься.

Даже нагота не смущала – какая к черту разница, как я сейчас выгляжу, и что обо мне подумает мужчина? Помнится, на столе остался лежать пистолет, который у меня отобрал мой спутник – придется на время позаимствовать оружие, потому что за смерть своих друзей я буду мстить. Даже ценой собственной жизни.

Рука потянулась к пистолету, но была снова перехвачена цепкими пальцами Саши, который перехватил оружие, так и не дав мне возможности даже дотронуться до холодной стали, и убрал себе за пояс.

– Отдай, – я зашипела, впиваясь взглядом в мужчину, который не сводил с меня глаз. – Я все равно их убью, – произнесла, отделяя каждое слово.

– Не стоит, – спокойно ответил Александр, все также удерживая мою руку.

– Почему? – в моем голосе не было веселья – одно сплошное раздражение.

И ненависть. Я никогда до этого даже не понимала значения этого слова. В детдоме мы «ненавидели» учителей и некоторых воспитателей. Но сейчас до меня наконец-то дошло, что это всё мелочи по сравнению с тем, что творилось у меня в душе.

– Я сделаю все сам.

Четыре слова, которые ещё несколько секунд эхом отдавались в моей голове, привели в чувство. Я дернула руку, и, как ни странно, мужчина ее отпустил. Медленно расстегнул пуговицы на рубашке, снял ее с себя и протянул мне. Только сейчас я четко осознала, что до сих пор стою перед ним голой. Раньше бы со стыда сгорела, однако в данной ситуации на подобные мелочи даже не обратила внимания.