Факир

Я даже не пыталась запомнить дорогу, куда меня везли – какой смысл, если все равно грохнут. Говорил же мне Саша – сиди дома и жди. А главное, никуда не высовывайся. Так нет же, поперлась следить за ним, дура ревнивая!

Пока мы ехали, амбал, сидящий рядом, повернул меня к себе спиной и связал сзади руки скотчем. Если честно, то убегать даже не хотелось – пора уже расставить все точки над «і» и до конца разобраться в этой слишком уж затянувшейся истории. А то такими темпами еще долго придется бегать, так и не выяснив имени того гада, который втравил меня в эту авантюру.

Двухэтажный особняк, куда меня привезли, впечатлял – высоченный забор, решетки на окнах и огромные железные двери. Видимо, боятся, что кто-то может сюда наведаться и испортить все их планы. Усмехнулась и пошла вперед, подталкиваемая в спину одним из моих стражей. Кстати, кроме этих двух в доме увидела еще одного – как-то маловато для охраны сильных мира сего. По крайней мере, в моем понимании амбалов со зверскими рожами должно быть гораздо больше.

Меня завели в кабинет, где за столом восседал Борис Разумовский, если я правильно запомнила его имя – именно тот «сморчок», как называл его Саша, у которого я на благотворительном вечере подрезала телефон.

– Так вот ты какая, Ветрова Мирослава, – произнес он, глядя на меня в упор. – Как же я устал бегать за тобой.

– Вот прямо представила, как вы в спортивном костюме носитесь за мной по всему Сочи, – усмехнулась и нагло уселась на один из стульев, игнорируя присутствующих в кабинете мужчин.

– А ты не хами мне тут, – Борис (не помню, как по отчеству) зашипел и улегся грудью на стол, видимо, желая произвести неизгладимое впечатление на мою ранимую душу. – А то могу разозлиться.

– Я бы сказала, что очень страшно, – ответила ему таким же пристальным взглядом. – Но почему-то не хочется.

Мужчина снова откинулся на спинку кожаного кресла, продолжая пристально смотреть на меня. В любом другом случае я бы с удовольствием поупражнялась в остроумии, но сейчас хотелось продлить свою никчемную жизнь подольше. Лучше врать, но разговаривать при этом спокойно, не выдавая своего волнения.

Я боялась. Не его, нет. И даже не его парней со зверскими физиономиями. А того, что в живых не оставит. Не хотелось умирать молодой, но, видимо, на небесах все решили за меня. Обидно, но что поделать – такова моя судьба. И, как обычно говорится, от нее, родимой, не уйдешь и даже не сбежишь на край света.

Но показывать свой страх я точно не собиралась – не дождетесь, мальчики, дрóжи в коленях или трясущихся рук. Плевать я хотела и на злобные взгляды Разумовского, и на его тупые угрозы. Главное, чтобы с Сашей ничего не случилось, а я уже практически смирилась со своей дальнейшей участью.

– Это ты зря, – Борис покачал головой из стороны в сторону. – Пока я не получу ответы на все свои вопросы, ты отсюда не выйдешь, – произнес он на одном дыхании. – Сама выбирай, как выходить будешь – на своих двоих или вперед ногами. Мне по барабану.

– Если хотите, чтобы наш с вами диалог был более продуктивным, то для начала развяжите мне руки, – спокойно ответила, послав своему собеседнику равнодушный взгляд. – Ну а после попросите своих мальчиков подождать за дверью, – и расплылась в ехидной улыбке.

– Ты мне условия будешь ставить? – Разумовский процедил каждое слово по отдельности, при этом снова лег грудью на стол. – Да ты знаешь, кто я?

– Сейчас, как я понимаю, должно быть очень страшно, – я закатила глаза вверх. – Послушай, дядя, – нагло перешла на «ты» и тоже подалась корпусом вперед. Чтобы наши глаза максимально приблизились друг к другу. – Ты пугать завязывай – пуганная, мне не привыкать. Так что свои угрозы засунь себе в одно место. Либо развязывай, либо пошел нахрен.

Злость кипела внутри меня, и было глубоко плевать, что он или его охранники сделают со мной. Надоел со своими угрозами – пусть катится ко всем чертям! Хочет убить – флаг ему в руки, но показывать страх в его присутствии я точно не стану.

Пару минут длилась наша игра взглядами. Глаза у мужика пылали злостью, и в любое другое время я бы действительно испугалась. Но когда ты стоишь на краю обрыва над пропастью, и остался лишь маленький шажок, чтобы свалиться вниз, появляется какая-то дикая агрессия и огромное желание выжить любой ценой. С последним было туго, а вот с остальным полный порядок.

Борис первым прервал наш зрительный контакт. Кивнул головой в мою сторону, и рядом со мной материализовался один из амбалов. Прямо возле лица сверкнуло лезвие ножа – главное сейчас не поддаваться панике, остальное все как-нибудь образуется. Охранник взял мои руки и разрезал скотч. А после и вовсе вышел из кабинета вместе со своим напарником.

Я тяжело вздохнула, так как ясно понимала, что моя жизнь висит на волоске. И только от меня зависит, как продлить момент пребывания на грешной земле как можно дольше.

– Ты либо отчаянная, либо дура, – Разумовский откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу.