Фактор агрессии

Капитан покинул рубку, но вместо того, чтобы зайти в туалет, шагнул в раскрывшуюся перед ним кабинку лифта. Тот двигался беззвучно, время от времени тишину нарушал лишь очередной хлопок криптонового маяка. Наконец кабина опустилась до самого низа, в трюмную зону, и замерла. Входная мембрана с шорохом распахнулась.

Хади Празеодим помедлил, как бы раздумывая, двигаться дальше или вернуться на жилую палубу. Два мощных древних инстинкта боролись в нем: звериный страх перед смертельной опасностью и не менее звериная жадность. Обуреваемые подобной алчностью хищники убивают в разы больше добычи, чем могут сожрать. И слишком часто она загоняет их в капканы, начиненные лакомой и такой доступной на первый взгляд наживкой.

Собравшись с духом, капитан решительно вышел из лифта.

На Бродяге Артуре в целях экономии не было трюмной команды. В портах прибытия погрузочными мирмекоидами управляли матросы-биомеханики из дежурной катетерной вахты. Поэтому на маршевых перемещениях в трюме обычно никого не было. Его пространство заполняли только контейнеры с грузом, оставляя вдоль каждой из переборок коридор шириной в полтора метра. Также ради экономии длинные гирлянды осветительных грибков под потолком гасили сразу после погрузки, чтобы не освещать обширное безлюдное помещение и не выжигать зря люминофор. Сейчас здесь было темно, как в могиле, и для того, чтобы зажечь свет, пришлось бы отдать команду катетерной группе, чтобы они впрыснули в вены корабля активизирующий гормон. Но заранее посвящать кого-либо в тонкости своего плана Празеодим не собирался.

Распахнув входную мембрану, капитан активировал бусинку микробиологического фонаря, какими пользуются ветеринары для непосредственного обследования внутренностей космократора. Фонарик давал яркий рассеянный свет и был размером с горошину, вот только светил недолго. Правда, Хади и не планировал задерживаться в трюме. Помяв светящуюся горошину в пальцах, он заставил ее выпустить клейкую массу, с помощью которой ее можно было надежно приклеить к любой поверхности, а в случае необходимости, снова помяв, легко оторвать. Когда показалась капелька адгезива, капитан прилепил фонарь на козырек бейсболки и начал пробираться вдоль прохода между контейнерами. Тьма неохотно расступалась от зеленоватого холодного света, излучаемого бактериями внутри горошины, при каждом шаге тень капитана беспокойно прыгала у него за спиной.

Клетка, в которой был заключен Понтекорво, стояла в самом конце трюма, среди других таких же решетчатых контейнеров для перевозки биоморфов. Когда торговец добрался туда, стены расчертились клетчатыми тенями, скользящими при каждом движении. У Празеодима немного закружилась голова, он с досадой снял горошину с козырька и приклеил к пруту ближайшего контейнера. Тени замерли.

Несмотря на постоянную тьму, в которой пребывал теперь пленник, он не спал. Ему принесли постель и освободили от оков, поскольку контейнер, рассчитанный на боевого биоморфа, был достаточно надежен, но Понтекорво не воспользовался возможностью отдохнуть. Заметив световые отблески, он перестал мерить шагами тесное пространство клетки, обернулся, шагнул к решетке и крепко впился пальцами в прутья. Свет бил полковнику в глаза, поэтому вместо капитана он видел черный человеческий силуэт, однако опознал его безошибочно.

– Празеодим, ты? – позвал Понтекорво.

– А ты ждал дьявола? – с усмешкой ответил капитан. – Думаю, скоро он пожалует за тобой, чтобы забрать в преисподнюю. Как там Империя поступает с предателями, напомни-ка мне?..

– Ты одно из двух: или заткнись, или говори по делу, – прервал его полковник. – Меня за годы службы уже столько раз пугали, что улетучилась вся прелесть новизны. Зачем пришел? Потыкать палкой в издыхающего льва?

– Да нет… – Празеодим замялся, потом вкрадчиво проговорил: – Видишь ли, нехорошо у нас получилось в деловом плане. Задаток я получил, прождал тебя ровно столько времени, сколько условились… Но ты так и не явился в порт.

– Форс-мажор, – бывший разведчик презрительно глянул на капитана. – Сделал часть работы, получил часть денег. Что-то не так? Если недоволен, подай на меня в суд. И не забывай добавлять «гражданин полковник», когда обращаешься к офицеру имперской разведки.

– Какой ты теперь, в задницу, полковник? – ухмыльнулся Хади. – И гражданство свое ты тоже променял – вот на эту клетку. Как, стоило оно того?

– Пошел вон, – отрезал Понтекорво и отшагнул в темноту.

– Нет уж, – жестко произнес капитан. – Я на этом корабле главный, и посылаю тут я. Мы как договаривались? Получаю задаток, прилетаю на Арагону и жду тебя. Я свою часть договора выполнил? Выполнил. Потом увожу тебя с Арагоны, получаю остальное. Так или нет?

– Ну, так, – раздраженно спросил Понтекорво. – И?

– Вот! Я тебя все-таки увожу с Арагоны, а второй части денег не получаю. – Празеодим сокрушенно вздохнул. – Несправедливость-то какая, гражданин полковник!