Фактор агрессии

– У нас все в порядке, Купер? – поинтересовался командир взвода Рахмонов, который стоял рядом с Фредом, безучастно наблюдая, как Фатима Сердароглу и Густав Лакатош под руководством капрала Лима выводят в коридор огромного двуногого ящера Вежливого Чарли, возвышающегося над ними почти на три головы. Вежливый Чарли отличался весьма дурным характером и свирепостью даже среди своих собратьев-рептилоидов, в прошлом году он уже изуродовал одного укротителя, пренебрегшего техникой безопасности. Однако сейчас он покорно шагал следом за погонщиками, которые тянули его за прикрепленные к строгому ошейнику цепи: опытный укротитель-сенситив Лим Чун Хо цепко держал безмозглого великана под жестким ментальным контролем, внушая ему эмоцию покорности.

– Так точно, гражданин старший лейтенант, – откликнулся мастер-сержант, провожая Вежливого Чарли взглядом. – Личный состав перенес прыжок отлично. Пока ни один огр не покалечился.

Лейтенант неодобрительно покосился на помощника, но ничего не сказал. Офицерам и унтер-офицерам строго запрещалось флотским уставом называть своих подопечных, граждан с ограниченными правами, ограми: в пределах Империи это было оскорбление на грани приличия. Однако Купер сам был огранином, поэтому ему такие вещи обычно сходили с рук. И самое главное, рядовые не только не обижались, услышав от мастер-сержанта это вроде бы нелестное прозвище, а явно воспринимали его как знак их общей с Купером принадлежности к некоему тайному братству. Впрочем, если бы такую неуставную вольность услышал полковник Сигурвиссон, заместителю командира взвода все равно неминуемо пришлось бы пару суток драить загаженные вольеры в звероотсеке. Огране – не скот, а такие же люди, как и остальные, и у каждого из них есть реальный шанс выслужить гражданство. Необходимо проявлять к потенциальным гражданам минимальное уважение, хотя бы публично, не то воинская дисциплина рухнет ниже плинтуса.

Характерные шумы готовящегося к высадке зверобатальона внезапно перекрыло оглушительное басовое стрекотание, от которого болезненно завибрировали барабанные перепонки. Послышался глухой удар, словно кто-то с размаху влепил бамбуковым шестом по тренировочной макиваре, и неожиданно из шестого загона вырвался на простор один из тактических инсектоидов, Сердитый Алеша, уродливый горбатый богомол трехметрового роста, покрытый антрацитово поблескивавшим псевдохитиновым панцирем. Он вихрем выметнулся на середину отсека, хищно ворочая похожей на причудливый рыцарский шлем головой, и от него в разные стороны, словно стайка мелких рыбешек от щуки, брызнули легионеры. Ухватившись за свисающие с узловатых суставов богомола цепи, по шершавому полу следом за ним волочились Лара Розен и рядовой Миодраг Хелич, безуспешно пытаясь хоть немного сдержать разбушевавшуюся громадину. Парень яростно тыкал в спину гигантскому инсектоиду стрекалом, которое каждый раз исправно давало электрический разряд, но Сердитый Алеша словно не чувствовал боли, неистово прорываясь в сторону коридора. Если эта неуправляемая махина сумеет самостоятельно выбраться из отсека, она наделает дел на корабле. Взбудораженные суматохой коллеги Алеши, еще не выведенные из загонов, забеспокоились, завозились, принялись взревывать, стрекотать и бормотать, стукаясь массивными боками о стенки своих стойл.

– Ну, в чем дело, легионеры?! – досадливо рявкнул Купер, опасаясь, что перехвалил своих огров. – Со скотиной справиться не можете, бестолочи?

Он уже шагнул в сторону бестолочей, чтобы наглядно продемонстрировать, как именно следует обращаться со стрекалом, чтобы заставить гигантского богомола повиноваться, однако Хеличу и Розен, которые намотали цепи на предплечья, как раз удалось затормозить беснующегося инсектоида у самого выхода из отсека, упершись ногами в стену по обе стороны от входной мембраны. К ним тут же бросились сразу двое укротителей, Якуб Штепанек и Хосефа Родригес; поднырнув под передние конечности Сердитого Алеши, которыми тот яростно взмахнул над их головами, словно зазубренными косами, оба сенситива разом коснулись его панциря. Уродливые кожистые наросты на их затылках равномерно запульсировали, и богомол застыл в неудобной позе, воздев лапы к потолку, словно причудливое обсидиановое изваяние злобного божества Космоса. Кряхтя, Розен и Хелич поднялись с пола и принялись опутывать своего подопечного размотавшимися во время бегства цепями.

– Поскорее, бойцы! – придушенно прохрипела Родригес. Вены на ее затылке натянулись, став похожими на нейрокабели Скромного Дитриха. – Думаете, легко его удерживать в таком положении? Шевелите задницами, чертовы огры!

Из стойла Алеши выбрался капрал Тыну Хари со здоровенным кровоподтеком на лбу. Потирая ушиб, заковылял к окаменевшему возле входа в отсек чудовищу, которое уже понемногу начало снова подавать признаки жизни.