Фактор агрессии

– Да. Извините, Папаша Людвиг. Меня тут немного выбило из колеи… – Полковник откинулся на спинку диванчика, совершенно не зная, с чего начать, чтобы собеседник не начал высмеивать его с первых же фраз – как сам он четверть часа назад поступил с дежурным офицером Адмиралтейства. – Боюсь, Империя столкнулась с чем-то из ряда вон выходящим, труднообъяснимым и крайне опасным. Пока рано делать четкие выводы, но у меня очень нехорошее предчувствие…

– Твое предчувствие редко подводит, – сурово кивнул седой командор. – Продолжай.

– В зоне ответственности Четвертого флота расположена военная база Арута. Три форпоста на спутниках. Ну, знаете, в трех прыжках оттуда еще находится колония Бекара…

– Я в курсе, где это. У нас снова какие-то трения с сепаратистами?

– Полагаю, бекариане тут ни при чем. В последний раз мы умиротворили их до такой степени, что им еще долго придется зализывать раны. Суть доклада с Аруты состоит в том, что наш транспортник Мистер Мармадьюк был атакован арагонским рейдером. Одним. – Юшенг поднял глаза и столкнулся взглядом с пристальным взором командора. – Это звучит по-идиотски, конечно, и само по себе странно, пираты никогда не осмеливались нападать на имперские военные транспорты, тем более в одиночку… Но важно другое. Они не просто напали – они уничтожили транспортник. Полностью, вплоть до необратимой гибели всех нейронных сетей и накопителей информации. Торпедировали каким-то мощным оружием, по причиненным разрушениям весьма напоминающим «экс-барракуды».

Командующий имперским флотом вздернул брови, но перебивать адъютанта не стал. Если ему и хотелось уточнить, что именно пил накануне полковник, то он сумел никак этого не проявить.

– Я сейчас подключу ведомственных экспертов, нам нужно более профессиональное заключение, – продолжал адьютант. – Не исключаю, что местные специалисты на форпосте просто оказались катастрофически некомпетентны. Но если на Аруте не ошиблись… Вы понимаете, Людвиг, что это может означать.

Рихтер дважды моргнул, потом неторопливо произнес:

– Это может означать, что на Арагоне внезапно научились выращивать биоморфов, сопоставимых по тактико-техническим характеристикам с нашими передовыми разработками. Ты это побоялся произнести, Фань? – Он помолчал. – Вообще-то больше похоже на фантастическую историю из «Лиги Мутантов». Мои правнуки охотно смотрят эту дрянь, никак не могу отучить.

– Разумеется, трудно даже допустить такую возможность…

– Но лучше готовиться к худшему, – закончил за него командор. – Хорошо, Фань. Я понял тебя. Через час я проведу командное совещание. Мне нужны наши эксперты, аналитики, а также представители командования с Аруты. Адмиралтейских крыс, курирующих Четвертый флот, тоже собери, а то привыкли протирать штаны в штабе…

– Дежурный офицер доложил, что командующая войсковым соединением Аруты уже прибыла. Ожидаем руководство форпостов, полагаю, к вашему приезду все уже будут в сборе.

– Отлично. Значит, жду всех через час в Рубиновом зале.

Главное здание Адмиралтейства выглядело мрачно и грозно. В его строгих чертах тесно сплелись дань традициям флота и некоторый консерватизм, но в то же время главным мотивом архитектурного ансамбля оставались все те же подчеркнутые имперские мощь и величие, присущие всей административной зоне столицы. Здание Адмиралтейства было выполнено в форме древнего звездного линкора времен Активной Колонизации и висело чуть ниже облачного слоя, словно защищая от атаки с воздуха двухкилометровый диск императорской резиденции. Вытянутая ромбическая тень Адмиралтейства в течение суток описывала дугу по Звездному бульвару, очерчивая административную зону и визуально отделяя ее от жилых массивов столичного мегаполиса.

Тяжелый птерофлаер адмирал-командора Людвига Рихтера, главнокомандующего боевым имперским флотом, мерно взмахивал перепончатыми крыльями, приближаясь к посадочной площадке Адмиралтейства в сопровождении кортежа из шести огромных маневренных стрекоз-истребителей. Птерофлаер сильно отличался от армейских птероидов не только габаритными размерами. Инженеры-генетики придали ему утонченную форму фантастического дракона, а ход его был безупречно плавным, избавленным от качаний, связанных со взмахами крыльев. Это обеспечивалось двумя рядами прозрачных кожистых мешков вдоль спинного гребня животного, наполненных газом легче воздуха, – они увеличивали подъемную силу настолько, что, перестав махать крыльями, птерофлаер не рухнул бы вниз, а медленно и величественно спланировал бы на грунт.