Фактор аннигиляции

Рондана была молодой женщиной с приятным, счастливым выражением лица и легким характером. Сравнивая ее с женщинами своего круга, с их правильными чертами лица и высокомерием, Джандрак отдавал предпочтение этой девушке из низших слоев, считая ее настоящей женщиной (а их разрисованными куклами).

Она внезапно выпрямилась:

– Наверху живет старушка, она очень больна.

– Да?

– Не посмотришь ли ты ее? - попросила Рондана.

– Но чем я могу помочь? Я не врач.

Девушка встала и вышла из комнаты, как будто не слыша его. Он неохотно последовал за ней по лестнице - один этаж, два этажа, освещенные только закопченными окнами. Пару раз она оборачивалась, чтобы убедиться, что он идет за ней.

Они вошли в квартиру Гудвуман Гровум, которая оказалась запущенной, убогой; Джандрак понял, что точно такая же у Ронданы, и смотрелась она уютной и удобной; здесь же стоял запах нищеты.

Женщина, постанывая, лежала на кровати и выглядела старой, очень старой. Джандрак рискнул подойти поближе. Она выглядела слишком бледной и казалась зеленоватой, у нее был приступ лихорадки. Джандрак в этом ничего не понимал: люди его класса не знали таких болезней.

Он смотрел на пожилую женщину, находящуюся почти без сознания: ей, должно быть, уже пять или шесть сотен лет…

Джандрак спохватился, - ей не было пятисот. Не было даже и сотни. Он почувствовал неловкость, осознав, что Рондане двадцать, а ему, - при том, что он выглядел не старше, - восемьдесят, примерно столько же и этой женщине на кровати. Огромная разница в качестве медицинского обслуживания давала низшим слоям серьезный повод для недовольства; продолжительность жизни разных слоев соотносилась примерно как четыре к одному.

– Она умирает, - сказала Рондана.

– Что будем делать?

– Ей нужен врач.

– Ну так вызови, отправь ее в больницу, - Джандрак ощутил безотчетное раздражение, оттого что попал в такую ситуацию.

Рондана колебалась:

– Ты заплатишь? - тихо спросила она.

– Да, конечно, - кисло улыбнулся Джандрак.

Она ушла звонить по видфону в больницу. Тем временем он оставил эту несчастную квартиру и вернулся в уют внизу; ему испортили визит: ведь ему нужно было развлечься и отдохнуть, а его окатили холодной водой социальных проблем.

Он сидел на кровати Ронданы, глядя в окно на пыльный дворик. Политический столкновения благородных домов не имели здесь никакого значения, уступив место другой, более приземленной реальности. Какая истина лежит в основе интриг, бесконечных манипуляций ради власти? А какова роль несчастной женщины, умирающей в обветшалом доходном доме, лишенной даже солнечного света, заливающего планету?

Джандрак нахмурился, отгоняя непрошеные мысли. Даже если все так плохо, никто ничего с этим поделать не может. Политическая наука показала, насколько это невозможно - обогатить бедных; столетия назад она развенчала доктрину социального равенства, являющуюся теперь антигосударственной. Неизбежность полярности богатства и нищеты - это закон природы, и никакой научный прогресс его не изменит.

Через час после их близости с Ронданой приехала скорая помощь и забрала Гудвуман Гровум. Он подписал обязательство оплатить расходы; сумма, для него незначительная, но в Старом городе это была цена самой жизни.

Вздрогнув, он представил себе, во что превратится Старый город, если сюда придет Пятно.

***

Далеко в космосе Пятно должно было наткнуться на усиленную Джандраком линию скольжения примерно через месяц. Однако, не прошло и двух недель, как боевой корабль, посланный принцем Переданом, вернулся в Сморн.

Собственно говоря, к Пятну он и не приближался: в этом не было необходимости, и это было рискованно, так как в регионе работали исследовательские группы. Но, перехватив посылаемые ими сообщения, он получал всю необходимую информацию.

В холодной ярости читал Передан эти доклады. Пятно продвигалось не к Сморну и даже не в этом направлении. Его путь пролегал под углом в сто тридцать градусов, то есть почти в противоположном направлении.

«Так что этот щенок все же пытался меня надуть! - подумал он. - Опять грязные выходки Максима!» Суть плана была понятна: пока Передан эвакуировал бы свой лагерь, Максим мог бы воспользоваться его временной уязвимостью и нанести уничтожающий удар.

– Вот тебе и дом Саннов!

***

Коттедж хроникера Грэйма Либера ютился под кроной гигантского мутировавшего дуба в уголке одного из парков с искусственным ландшафтом, которые были разбросаны по Внутреннему городу. Однажды вечером, примерно в то же время, когда Передан осознал его предательство, Джандрак решил посетить этот домик, уверившись сначала в отсутствии слежки.

Луны над головой и огни города придавали парку таинственности, высвечивая отдельные уголки. Джандрак приближался к коттеджу, дубовые листья шириной в ярд склонялись к нему, создавая живописную рамку для коттеджа и заслоняя свет из окон.

Он нажал кнопку звонка. Через какое-то время открылась дверь в небольшом портике. Затем прошло несколько минут. Видимо, его рассматривали. Отворили на другом конце дома.