Фактор беспокойства (СИ)

— Я всё-таки надеялся, что Мишель сможет справится с разлукой, но ошибся. Не подумай, что я так легко с ней расстался и не пытался остановить. Предлагал даже полное партнёрство и поднял ставку до пятисот франков в день. Но она словно веру в себя потеряла. А затем вообще заявила мне, что кабаре больше не для неё и она лучше займётся виноделием. Мол, всю жизнь мечтала жить на природе и выращивать виноград, но не имела для этого средств. Ты можешь в это поверить? Лучшая актриса кабаре, самый известный конферансье Парижа и уходит туда, где и опытные виноделы сегодня едва выживают. Девчонка! Да — талантливая, да — пробивная, но это на подмостках сцены. В общем, извини Мишель, но я так и не смог её отговорить. Но по деньгам не обидел. Не подумай об мне чего-нибудь плохого, я выкупил её долю за очень хорошие отступные. И заплатил повышенную премию в память о нашей с тобой дружбе. Полагаю, что на новый виноградник денег ей хватило и надеюсь хватит упорства чтоб исполнить свою мечту.

Время за дружеским разговором летит незаметно и спохватываюсь только тогда, когда вижу, что на сцену выносят и устанавливают микрофон. Ого! Уже почти восемь вечера, пора возвращаться в посольство, Марсель Израилевич, наверное, меня уже заждался. Но Луи загадочно улыбаясь просит меня задержаться ещё на полчаса обещая небольшой сюрприз.

— Мне интересно, что ты скажешь об этой малышке? Конечно, с ней ещё работать и работать, но уже сейчас её голос меня просто потрясает. Ты не поверишь, но эту девчонку встретил совершенно случайно. Ещё две недели назад она вместе с сестрой пела на улице, зарабатывая себе на скудное пропитание, а сегодня у неё уже первое выступление на сцене. Как думаешь, слоган на афише: «Жернис»: прямо с улицы — в кабаре! «Малютка Пиаф!» будет смотреться достаточно привлекательно? Это я придумал для неё такое шикарное сценическое имя. «Малютка Воробышек» уже занято, но вот «Малютка Пиаф» этой пигалице вполне подходит. Что скажешь, Мишель?

А что я могу сказать? Ничего… Меня словно током ударило и на минуту замираю в оцепенении. Я вспомнил! Вспомнил что меня так встревожило при нашей первой встрече с Лепле. Когда впервые увидел перед собой этого высокого элегантного блондина с седеющими висками и крепко сбитой фигурой бывшего борца или боксёра, слегка прихрамывающего при ходьбе от полученного на фронте ранения. Это было узнавание. Неясное и мне непонятное, но всё-таки узнавание. Его имя и фамилия мне показались смутно знакомыми, но мало ли во Франции «Луи»? Да столько же сколько в России «Николаев» и «Владимиров». А «Лепле»? Ничуть не меньше чем «Ивановых» и «Сидоровых». К тому же рыхлый и обрюзгший Жерар Депардье сыгравший роль моего друга в фильме «Жизнь в розовом цвете» совершенно не был на него похож. Но я вспомнил не только этот фильм, но и то что последовало за ним. Тот вал уничижительной критики и грубых оскорблений по поводу героини фильма, самой Эдит Пиаф.

Хорошо помню, что в тот момент это меня возмутило до крайности. Хотя сама Пиаф, как женщина, была очень далека от моего идеала, но вот её великолепный голос меня просто завораживал. Я даже залез в интернет и глубоко там «закопался» чтоб самому разобраться в той непростой истории и убедиться, что Пиаф ни в чём не виновата. Лучше бы я этого не делал и никогда в ту грязь не совался. Не зря говорят: «Интернет — большая помойка» и там есть всё. Действительно, если тщательно «покопаться в грязном белье», то можно «нарыть» всё что угодно, но я искал информацию только в архивах, автобиографиях и воспоминаниях её современников. И нашёл много такого, о чём бы предпочёл никогда не знать. Золотой ореол имиджа моего кумира на поверку оказался всего лишь блестящей мишурой и рассыпался в прах, так навсегда и оставшись на той помойке.

— Мишель? Ты чего замер? Тебе так нравится пение нашей «малютки Пиаф»? — в голосе моего друга слышится едва скрываемое торжество. Ну как же, такой «алмаз» и у него в руках!

— Нет. Она поёт вообще отвратительно, — слегка «обламываю» своего бывшего компаньёна в его радужных мечтаниях, — и «малютка Пиаф» ей совсем не подходит, это тавтология. Просто «Эдит Пиаф», так будет правильно.

— «Эдит Пиаф»? Мишель, ты считаешь, что одного имени будет достаточно, чтоб завоевать симпатии публики? — Луи слегка недоволен и озадачен моими словами.

— Симпатии она завоюет своим голосом, когда её научат правильно петь и держать себя на сцене. Но я бы тебе посоветовал дать ей немного денег и сплавить кому-нибудь другому. Или просто выпнуть на улицу. Или давай я предложу ей денег, если тебе это невместно и пусть она убирается туда, откуда и появилась? — что-либо объяснять всё равно бесполезно и щадить чувства своего товарища не собираюсь. Он этого не знает, но я действую в его интересах.

— Это ещё с чего бы? Ну ты и посоветовал! — мой друг похоже уже серьёзно на меня обиделся. К тому же его оговорка «наша малютка Пиаф» явно неспроста. Видимо Луи уже имеет на неё свои виды.