Фактор беспокойства

В порт Гавра прибываем в десять утра, а уже через пять часов выхожу на привокзальную площадь Сен-Лазар в Париже. Ещё пятнадцать минут и такси останавливается у посольства. Всё, я — «дома». Словно и не было никакой семимесячной «командировки» в Нью-Йорк, даже самому до конца в это не верится. Розенберга в посольстве нет, но меня встречает Александр и помогает перенести чемодан в комнату «для командированных». Сам себе сейчас напоминаю «челнока» из своего «прошлого», чемодан, баул и саквояж. Да уж, потихоньку обрастаю имуществом, хорошо ещё что хоть один баул у меня Майер забрал. От позднего обеда отказываюсь, неплохо перекусил в поезде, но вот в удовольствии принять душ и прилечь отдохнуть с дороги себе не отказываю. Хоть и переношу качку вполне терпимо, но после шести суток в море меня всё ещё «штормит». Сильное волнение даже в Ла-Манше не прекращалось, хотя сам шторм стих уже у берегов Испании. Или это мы из него просто удачно «выскочили». Розенберг до вечера так и не появился, прибыв в посольство уже поздно ночью. Меня никто не потревожил и продрых до самого утра. Вот же я «сурок»! Без малого тринадцать часов подушку «давил» и даже по малой нужде ни разу не приспичило. Вот это я понимаю… нервный отходняк.

Встреча с Розенбергом прошла в «тёплой дружественной атмосфере». Вот интересно, мы же с ним накануне моего отъезда разругались практически вдрызг, а подишь ты, и мне приятно и Марсель Израилевич сияет словно начищенный пятак. А все наши прежние разногласия забыты словно их и не было никогда. Всё-таки прошлые обиды — это мелочь и наносное, не стоящее выеденного яйца и радость от встречи у нас обоюдная. Но вот новость, услышанная от моего бывшего куратора, меня обескураживает и даже ставит в тупик. Либретто к испанскому спектаклю совершенно не готово. Вернее, оно есть, причём в трёх вариантах, но Мадридские антрепренёры в последний момент «всё уронили переиграли» и тоже решили ставить мой мюзикл на испанском языке. Но удосужились об этом решении сообщить Розенбергу только третьего дня. Вот и проторчал вчера Марсель Израилевич в испанском посольстве до самого позднего вечера в тщетной попытке «утрясти» эту внезапно возникшую «неувязку». Но нифига «не утряс» и теперь уже мне самому придётся на месте «решать этот вопрос». Оно мне надо?

Да ну нафиг! Есть либретто на русском языке, на французском и английском, выбирайте любое. А если хотите ставить на испанском, так я не возражаю. Нанимайте переводчиков, переводите и ставьте, но уже без меня. Позориться не стану, потому что в сроки что отведены на мюзикл мы точно не уложимся. Немцы вон, «свой перевод» сделали и на мой взгляд очень даже неплохой, но у них ушло на это почти три месяца! И только после этого они начали репетиции. Я свой первый перевод мюзикла на французский язык тоже делал почти год, а затем ещё полгода его «шлифовал». Это с английской версией за пять месяцев управился, так английский для меня всё равно что родной ещё по прошлой моей жизни. Основной язык международного общения, мать его итить… А в этой реальности таким же «родным» стал идиш, но испанский? Не, на бытовом-то уровне язык понимаю довольно хорошо и говорю на нём вполне прилично, во всяком случае при общении с носителями языка краснеть не приходилось, как это было в случае с итальянским и попыткой поговорить на нём с матушкой Ла Гуардия. Но чтоб стихи сочинять? Нее-е тут я пас. А на перевод мюзикла у переводчиков как минимум месяца два уйдёт, там же ещё и стихотворная форма обязана быть. А как же иначе-то? Вот и пытаюсь донести эту мысль до своего собеседника:

— Марсель Израилевич, а может Вы меня всё-таки пока домой отпустите? Переводчики, как пить дать, месяца три проваландаются, что же мне там без дела зря болтаться? А так хоть дома отдохну, с мамой повидаюсь, с ребятами? Вы же сами понимаете, что постановка моего спектакля в Музыкальном театре Мадрида сейчас вообще напрасная затея. Наверняка желание моих антрепренёров поставить спектакль на испанском языке не на пустом месте возникло, скорее всего это опять провокация наших недругов, рассчитанная на провал или срыв моего выступления. Нам это надо? Может лучше вообще гастроли отменить, пока ещё не поздно? — но Розенберг моих увещеваний не принимает:

— Миша, да понимаю я всё. Для наших испанских товарищей это решение тоже стало неожиданностью. Но они меня уверяют, что постановка твоей оперетты в духе испанской «Сарсуэлы» только добавит ей популярности. В принципе требование понятное, везде ставят твой спектакль на языке принимающей стороны, вот и в Мадриде видимо тоже решили так же поступить. Может это и не провокация, просто поздно спохватились. Да и не вправе я единолично решать такие вопросы. Так что поезжай и сам попробуй на месте договориться. Оставь мне свой паспорт и сегодня можешь отдыхать. Я всё равно сейчас еду в посольство Испании, заодно и визу тебе оформлю.

* * *