Фактор беспокойства

Александра Николаевича в основном интересуют реалии советской жизни, похоже он всерьёз намеривается вернуться в Союз, но пока окончательного решения не принял, видимо что-то его всё же тревожит. А вот Марлен при более близком знакомстве оказалась довольно обаятельной и жизнерадостной хохотушкой, если, конечно, не включала свою «снежную королеву». Но это оказалось всего лишь маской для игры на публику. Ко мне она относится как к младшему брату, что и пришлось принять с внутренним вздохом и сожалением. Как мужчина я её совершенно не интересую, молод ещё. Для плотских утех у неё есть Вертинский.

Завтракаем и ужинаем мы вместе, но вот на обед Марлен обычно приглашают за большой «Капитанский стол» где столуются старшие офицеры корабля и другие приглашённые гости из тех самых «королей и тузов» с которыми мне «рекомендовано познакомиться». Отказать капитану нет никакой возможности, оказывается это большая честь для пассажиров, своеобразный «рейтинг и статус». И многие из удостоенных подобной чести, отобедать за одним столом с Капитаном, гордятся такими «посиделками». Нас с Вертинским туда не приглашают и Александра Николаевича это напрягает и раздражает, а меня его необоснованная ревность к Марлен веселит и развлекает, что так же не придаёт ему спокойствия.

— Миша! Ты просто не понимаешь, что переживает мужчина, когда женщину от него уводят, наплевав на его чувства!

— Александр Николаевич, да бросьте Вы так переживать по пустякам, это право же смешно! Никто Марлен от Вас не уводит и не уведёт пока Вы сами не решите расстаться. Она — Звезда, вот и притягивает к себе мужское внимание. Но не вздумайте упрекать Марлен в этом внимании, вот этого она Вам точно не простит. Лучше напишите и подарите ей песню. Расскажите, как Вы её любите и как Вам без неё грустно и одиноко. «Женщина любит ушами» — уж Вам то это должно быть хорошо известно!

После обеда обычно один час отдыхаем в своих каютах, а затем дружной компанией идём купаться в бассейн или загорать до ужина на солнечной палубе. После ужина наступает время танцев. Мы перемещаемся в большой бальный салон и часов до десяти вечера чинно «тусуемся» среди респектабельной публики. В исполнении небольшого камерного оркестра звучат вальсы, танго, полонезы, а ближе к полуночи приходит время пасодоблей и фокстротов.

Вот тут-то «почтенная публика» основательно разогревшись на «медляке» и «отрывается» под занавес танцевальной программы «для тех кому за сорок». И куда только деваются вся их солидная невозмутимость и чопорная сдержанность. Последние полчаса танцев, это как последние минуты в жизни, и каждая танцевальная пара выкладывается на полную катушку, до изнеможения. Это потрясающее зрелище и настоящая феерия страсти. Больше такого нигде не увидишь.

Затем «почтенная публика» кряхтя и охая расползается остыть и отдохнуть от танцев «в салоны по интересам». И кто-то до утра будет «расписывать пульку», кто-то собирать «каре», а кто-то «гонять шары на интерес» в биллиарде. В танцевальном зале остаётся и «правит бал» только молодёжь, те, кому танцы и живое общение дороже и значимее чем все эти разговоры о политике, доходах и видах на урожай или инфляцию. До самого утра звучит заводная музыка; чарльстон, квикстеп, линди-хоп и набирающий популярность в старом и новом свете свинг. И как только музыканты выдерживают подобный музыкальный марафон? Но музыка будет играть до тех пор, пока на танцполе остаётся хоть одна пара танцоров. Всё для публики — это непреложный закон шоу-бизнеса.

В музыкальном перерыве знакомлюсь с дирижёром оркестра, им оказывается «канадский француз» Вильфрид Пеллетье. Ему тридцать восемь лет, и он мечтает в этом году в Монреале основать свой симфонический оркестр. Как обычно всё упирается в деньги, вот он и заключил выгодный контракт с пароходной компанией на «Большой круиз». После посещения Гамбурга лайнер вернётся в Монреаль, а Вильфрид получив деньги по контракту сможет наконец-то осуществить свою мечту. В общем-то, здравое решение. И костяк будущего симфонического оркестра постоянно в деле, и голова не болит, чем кормить музыкантов. По договору с компанией «стол для оркестра» за счёт нанимателя. Без изысков, но сытно. Да уж, нелёгкий хлеб у нынешних «забугорных лабухов», да и в Союзе, если бы не «левые» концерты нам бы тоже пришлось жить впроголодь.