Фактор Черчилля. Как один человек изменил историю

4 марта 1946 г. Черчилль и Трумэн покинули Белый дом и за двадцать четыре часа доехали на поезде до Миссури. Важно отметить, что основные положения речи вызревали уже долгое время и Черчилль не делал из них тайны. Он поделился ее сутью с Джеймсом Бирнсом, Госсекретарем США, и тому она «очень понравилась». Черчилль обсудил ее с Клементом Эттли, который написал ему 25 февраля: «Я уверен, что Ваша Фултонская речь будет хорошо воспринята». До того как сесть на поезд, он показал набросок речи адмиралу Лихи, начальнику личного штаба Трумэна. Лихи, по словам Черчилля, отнесся к ней «с энтузиазмом». Черчилль продолжал отшлифовывать ее, когда поезд с пыхтением двигался по Миссури, вблизи широкой реки, он удовлетворил любопытство хозяина и показал ему речь целиком. «Он сказал мне, что она замечательна», – вспоминал Черчилль. Так и есть.

Речь Черчилля нельзя сопоставить с каким-либо из современных политических выступлений. Она не была подготовлена на текстовом процессоре. Она не была составлена группой спичрайтеров. В ней почти пять тысяч слов, и в каждом предложении чувствуется авторство.

Черчилль внезапно переходит от поэтических пассажей в стиле Томаса Харди (так, будущее называется «грядущим») к бескомпромиссным и эксцентричным предложениям по оборонному сотрудничеству. Например, он призывает каждую нацию выделить эскадрилью для международных воздушных сил, которые будут подчиняться всемирной организации (эта идея была должным образом воплощена лишь в детской телевизионной передаче 60-х «Громовержцы» – Thunderbirds). Он размышляет о тех идеях, которые объединяют Британию и Америку:

«Мы должны неослабно и бесстрашно провозглашать великие идеалы свободы и прав человека, которые являются общим наследием англоязычного мира. Они были заложены в Великой хартии вольностей, «Билле о правах», законе «О неприкосновенности личности», суде присяжных, английском общем праве и нашли свое самое знаменитое выражение в Декларации независимости США…

Все это означает, что у народа любой страны должно быть право и возможность путем конституционного действия, свободных и нестесненных выборов с тайным голосованием избрать или изменить форму правления, при которой он живет. Должны верховенствовать свобода слова и мысли, судебная власть не может зависеть от исполнительной, никакой политической партии недопустимо вмешиваться в правосудие. Оно должно основываться на законах, которые признаются большинством населения либо освящены временем и обычаем. Эти правоустанавливающие документы на свободу должны быть в каждом коттедже. В этом смысл послания британского и американского народов человечеству. Давайте же проповедовать то, что мы соблюдаем, и блюсти то, что мы проповедуем».

Большинство электората уже не живет в «коттеджах» (если у них нет одного-двух миллионов), но американские и британские демократы продолжают верить в эти идеалы. Ради них Черчилль сражался всю свою жизнь. Наконец он подходит к ключевому пункту, той бомбе, которую уже ожидала его аудитория. «Над безопасностью человечества, над Храмом Мира нависла угроза; и эту угрозу представляет Советский Союз». Политик настаивает, что у него нет враждебности к русскому народу и «товарищу военного времени маршалу Сталину».