Фактор Черчилля. Как один человек изменил историю

Из политиков своего поколения Черчилль был не только лучшим оратором, лучшим писателем, лучшим шутником, самым мужественным, самым решительным и самым оригинальным. Ключевым для фактора Черчилля можно считать также и то, что он был самым кропотливым политиком из всех, которых вы когда-либо видели.

В этом – существенная особенность его управления в напряженное военное время. Конечно, он мог бы не концентрироваться на деталях, занимаясь картиной в целом, сосредоточиваясь на крупных вехах в истории. Но биографа Роя Дженкинса постоянно приводил в изумление один из аспектов характера Черчилля – его работоспособность.

Глава 14 Мыслительная машина в 100 лошадиных сил

«Пойдемте, девушка, – говорит дворецкий Инчес, – вы ему нужны, и он не любит посылать дважды». Дворецкий указывает вверх по лестнице, а вы чувствуете, как бьется ваше сердце.

Давайте договоримся, что вам чуть за двадцать. Вы хорошенькая девушка из прилегающего к Лондону графства, в туфлях на низком каблуке, в юбке благоразумной длины и не слишком усердствуете с ювелирными изделиями или косметикой. Вы не учились в университете, но хорошо владеете стенографией и умеете печатать как вихрь.

Вы одна из нескольких дюжин его секретарей или литературных помощников, впрочем, среди них встречаются и мужчины. Но все они на протяжении нескольких десятилетий стояли дрожа у подножия этой лестницы. Вы получили место в окружении великого человека, скажем, в двадцатых или тридцатых годах, не важно, когда именно.

Большой дом из красного кирпича становится местом необычайного оживления всякий раз, когда там останавливается Черчилль. А рядом с домом, похоже, находится зоопарк, в котором не завершено строительство. Там есть свиньи, козы, собаки, кошки, утки-мандаринки, гуси, черные и белые лебеди. В прудах плавают гигантские декоративные золотые рыбки. Люди с лопатами заняты, судя по всему, возведением гидроэлектрического сооружения, на склоне холма виднеется несколько плотин.

Зайдя в дом, вы оказываетесь в первом акте «Женитьбы Фигаро». Кругом снуют люди: горничные, шоферы, лакеи, повара. Обходительные молодые мужчины с ученым видом несут вороха бумаг. Здесь же милый маленький ребенок с золотистыми волосами, по-видимому, младший в семье.

Теперь вам необходимо подняться наверх и проявить внимание к нуждам ума, который приводит в движение все вокруг, в его отсутствие жизнь замирает, словно по щелчку выключателя.

«Поспешите», – говорит Инчес, и вы торопитесь по лестнице, покрытой синим линолеумом, с угловыми резиновыми накладками, вы стучите в дверь, которая, как вам было сказано, ведет в кабинет. Откуда-то изнутри раздается приглушенный крик, и кажется, что кричит пленник из чулана.

Вы входите в большую комнату с высоким потолком, в ее конце чернеет пустой камин, а над ним висит довольно мрачное изображение Бленхеймского дворца. Вы видите конторку у одной стены и стол для письма сидя у другой, пол покрыт старым розоватым ковром. Чувствуется слабый запах сигары – но нет и следа Уинстона Черчилля.

«Сэр?» – трепещете вы.

«Я здесь!» – раздается возглас, и вы видите в углу маленькую дверь, за которой мог бы находиться сушильный шкаф или большой домашний бар. Вы проходите через нее. С трудом верится, что вы оказались в спальне одного из самых влиятельных людей Британии.

Кто-то нашептал, что миссис Черчилль предпочитает ночевать в другом помещении, потому что у супругов совершенно разные биоритмы. Да, это не спальная комната для леди, а скорее монашеская келья.

На стене фотография цвета сепии с лордом Рандольфом Черчиллем, сбоку видна крошечная ванная комната, а на низкой кровати – устрашающее зрелище. Сэр завален книгами, газетами, чемоданчиками с правительственными документами, также рядом с ним большая хромированная плевательница с чем-то мерзким на дне.

На прикроватном столике стоит стакан с виски, которое, похоже, сильно разведено содовой. На покрывале лежит оранжевая кошка, а хозяин в красном шелковом кимоно сидит в кровати со свирепым выражением лица, пряди его седеющих волос растрепаны. Он жует свою сигару и, по-видимому, что-то говорит вам.

«Прошу прощения, сэр», – произносите вы.

«Записывайте мои слова!» – вспыхивает он, и вы догадываетесь, что он уже начал диктовать.

Вы сумели быстро совладать с собой и, выхватив блокнот или писчую бумагу, начинаете записывать за ним. Но вот он резко останавливается и приобретает пугающе рассерженный вид, становясь похожим на быка, раздумывающего, не поддеть ли рогами пешего туриста в поблескивающем дождевике.

Его ноги елозят в постельном белье, он издает легкие свистящие звуки, как закипающий чайник или кастрюля с овсянкой.

Ваша ручка поднесена к бумаге, а голова опущена. Он заговаривает снова, и в его голосе появляются пугающе обольстительные и даже сладострастные интонации.

«Доррогаая», – произносит он.

Вы в испуге вскидываете голову, но понимаете, что все в порядке: он ласкает кошку. Он продолжает, переключившись с оранжевой кошки Танго на вас, и вы замечаете, что возникла небольшая проблема.