Фактор Черчилля. Как один человек изменил историю

Черчилль хмыкнул и сказал: «Передайте вашему боссу, что антисемитизм хорошо стартует, но не выдерживает темп». Это выражение применяется на скачках. Его употребление было вежливым, аристократическим способом заявить, что, избивая евреев, Гитлер ставит не на ту лошадь.

А почему бы Черчиллю не встретиться с Гитлером, предложил Путци. Это было бы легко организовать. Ведь Гитлер приходит в этот отель каждый день в 5 часов. Они могли бы установить личные отношения за парой кусков шварцвальдского торта. Путци был уверен, что Гитлеру будет «очень приятно» встретить компанию англичан.

Естественное журналистское любопытство Черчилля было разожжено – а Рандольф наверняка напрашивался на такую встречу. Впоследствии Черчилль написал в мемуарах: «В то время у меня не было национальных предрассудков против Гитлера. Я мало знал о его доктрине или биографии и ничего не знал о его характере».

Два дня Черчилль и Рандольф ждали, то в американском баре, то снаружи в биргартене. Становится жутковато от мысли, что нашему герою пришлось караулить, словно корреспонденту-стрингеру, в мюнхенском отеле, надеясь на аудиенцию человека, который был на четырнадцать лет его моложе, а в грядущем станет заклятым врагом.

Представьте, что они встретились. Черчилль пополнил бы обескураживающий список британских парламентариев и аристократов, запечатленных с лидером, ставшим универсальным олицетворением зла для будущих поколений. Галифакс, Чемберлен, Ллойд Джордж, Эдуард VIII – все они совершили этот промах.

(Единственным человеком, победоносно вышедшим из этой ситуации, был парламентский помощник Черчилля Боб Бутби. Услышав страдающее мегаломанией приветствие «Хайль Гитлер!», он ответил логически верным способом: «Хайль Бутби!»)

Приди Гитлер в то кафе при отеле или в бар, Черчиллю пришлось бы выказать себя если не радушным, то по крайней мере вежливым – а как воспринималось бы это в 1940 г.?

Интересна причина, по которой Гитлер не пришел. Он встречался со множеством других людей в Мюнхене. Он, к примеру, околдовал Юнити Митфорд и даже оплатил ее чаепитие. Почему бы ему не пообщаться с человеком, известным всей Англии, занимавшим в разное время важные государственные посты, с тем, у кого была внушительная репутация по части международных отношений?

Перед тем как Путци ушел договариваться о важном знакомстве, он попросил Черчилля предложить что-нибудь для затравки. Были ли у англичанина вопросы, которые могли бы лечь в основу их дискуссии? Да, сказал Черчилль. Он вернулся к беспокоившему его пункту.

«Почему ваш начальник призывает к насилию над евреями? – спросил Черчилль Путци Ханфштенгля. – Я вполне могу понять, если кто-то злится на евреев, совершивших прегрешения или выступающих против страны, я могу понять сопротивление им, если они пытаются монополизировать какую-либо сферу деятельности, но каков смысл быть противником человека только из-за его рождения? Разве кто-нибудь может повлиять на свое рождение?»

С этими безукоризненно либеральными, гуманными и подлинно черчиллевскими чувствами в его памяти Путци пошел к фюреру и ничего не достиг.

«Какую роль играет Черчилль? – с издевкой спросил фюрер. – Он в оппозиции, и никто не обращает на него внимания».

На это Ханфштенгль возразил: «Но люди говорят то же самое и о вас».

Я полагаю, что Гитлер решил не встречаться с Черчиллем не только потому, что считал его выдохшимся, капут и финито. У Гитлера уже сложилось мнение, и ему не нравился этот шумный, самоуверенный англичанин, который был так ревностен в отношении демократии и непостижимо щепетилен в отношении антисемитизма.

Гитлер не появлялся в отеле Regina Palast, пока компания Черчилля не выехала оттуда. Во второй раз в истории эти двое были недалеко друг от друга, но так и не встретились – первый относится к 1916 г., когда оба находились в окопах, разделенные какими-то несчастными несколькими сотнями метров. Разумеется, впоследствии Гитлер неоднократно посылал предложения Черчиллю на публичную встречу, но она была бы выгодна нацистам, и Черчилль всегда отказывался.

С самого начала кошмара в Германии, еще до того, как Гитлер стал рейхсканцлером, Черчилль заметил зло в сердцевине нацистской идеологии. В формулировке вопроса, который он задает Путци, есть что-то простодушное: «Каков смысл быть противником человека только из-за его рождения?» В последующие месяцы и годы недоумение Черчилля превратилось в негодование.

В то время как мода на нацизм упорно процветала в некоторых кругах британского общества, Черчилль все более резко выступал против жестокого обращения Гитлера с меньшинствами. Ему помогло то, что он побывал в Германии. Он впитал в себя атмосферу: он своими глазами видел колонны молодых мужчин и женщин, здоровых, загорелых, наполненных реваншистским возбуждением.