Фактор Черчилля. Как один человек изменил историю

Сюда, в потсдамский дворец Цецилиенхоф, он прибыл 17 июля 1945 г. Это здание – неуклюжая немецкая попытка построить английское поместье – предназначалось для кронпринца из династии Гогенцоллернов. Оно одно из немногих в Потсдаме не пострадало от авианалетов союзников. В нем прошла последняя и наименее удачная для Черчилля конференция военного времени. Он пытался провести встречу «большой тройки» в Британии, но так и не сумел убедить Рузвельта нанести туда визит. Теперь участники саммита были в советской зоне оккупации Германии – в Потсдаме, резиденции королей и кайзеров.

Город был немецким Версалем, местом дворцов и павильонов, лужаек и озер, теперь он включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. А в 1945 г. бóльшая часть города лежала в руинах.

14 апреля того года 500 бомбардировщиков «Ланкастер» Королевских ВВС сбросили на Потсдам 1780 тонн бомб. Авторство этой стратегии принадлежит Черчиллю, именно он настаивал на ковровых бомбардировках. Их специальное и открыто признанное предназначение было в том, чтобы затерроризировать гражданское население. Он продолжал воздушные бомбардировки, военная польза от которых была крайне сомнительна, в основном потому, что это был его единственный способ атаковать Германию.

Будучи не в состоянии открыть второй фронт, он только так мог выразить накопившуюся агрессию, продемонстрировать русским и американцам, что Британия также способна нанести ущерб неприятелю. Верно и то, что его терзали сомнения. «Не звери ли мы? Не зашли ли мы слишком далеко?» – сказал он как-то в Чартвелле, просмотрев съемку горящих немецких городов.

Он был встревожен неоднозначной реакцией на дрезденский огненный смерч, в котором погибли 25 000 человек – многие из них были полностью обуглены после британской ковровой бомбардировки. В засекреченном меморандуме он осуждает эту бомбардировку как «акт абсолютного террора и бессмысленного разрушения». Он пришел в ярость, когда узнал, что Королевские ВВС проявили культурное безразличие и атаковали дворцы Потсдама. Теперь ему предстояло увидеть результаты той политики, от которой он не мог дистанцироваться.

Только в Потсдаме погибли 1500 человек, а 24 000 стали бездомными. Когда Черчилль обходил развалины Берлина, его переполнило характерное для него сострадание. «Моя ненависть умерла вместе с их капитуляцией, – написал он в мемуарах, – я был потрясен их изможденным видом и ветхой одеждой».

Черчилль воевал не с немецким народом, он стремился сокрушить нацизм. Но теперь, находясь в апогее успеха, он понимал, что перед ним предстал другой неприятель – тот, который внушал ему страх еще до рождения национал-социализма. Этот неприятель был так же свиреп, так же идеологически одержим, и битва с ним была гораздо труднее.

Диаметр круглого стола, который был изготовлен русскими столярами специально для Потсдамской конференции, составляет около трех метров. Массивный дуб покрыт, как и прежде, красной войлочной скатертью: наверное, в честь русских организаторов встречи, красный флаг которых развевался над Берлином. Стол выглядит как идеальное место для покера, и у одного из игроков «большой тройки» были на руках все карты.

Невероятно, что после четырех лет ожесточенных сражений, когда нацистская Германия и Советский Союз держали друг друга за горло, как пара бешеных псов, у Сталина было 6,4 миллиона человек на европейском театре военных действий. Россия потеряла 20 миллионов человек и тем не менее закончила войну, будучи самой могущественной военной державой Европы.

Сталин, тиран Советского Союза со сверкающими глазами, был беспощаден и абсолютно циничен. Мы уже видели, как он провоцировал Черчилля в 1942 г., насмехаясь над предполагаемой трусостью британской армии. Таков был его стиль: глумиться, льстить, лебезить, запугивать, убивать.

Сталин поднялся к вершине власти, ликвидируя своих врагов, и удерживал власть, систематически истребляя целые группы населения: царских офицеров, кулаков, контрреволюционеров, поляков – кто бы ни встал на его пути. Еще до начала Второй мировой войны на его руках была кровь сотен тысяч человек. В Тегеране в ноябре 1943 г. Черчилль почувствовал смертоносную манию Сталина и необъяснимую готовность американцев потворствовать ей.

Когда «большая тройка» стала обсуждать послевоенное устройство Европы, Сталин вновь высказался о необходимости разделения Польши, причем значительная ее часть должна находиться под контролем России. Затем за обедом он обрисовал свои планы в отношении будущего Германии.

Сталин: «Пятьдесят тысяч немцев должны быть убиты. Необходимо уничтожить их Генштаб».

Черчилль: «Я не буду принимать участия в хладнокровном убийстве. То, что происходит в пылу сражения, – иное дело».

Сталин: «Пятьдесят тысяч ДОЛЖНЫ быть расстреляны».

Черчилль (покраснев): «Пусть лучше меня сейчас выведут и расстреляют, но я не буду позорить мою страну».

Франклин Делано Рузвельт: «У меня компромиссное предложение. Необходимо расстрелять не пятьдесят, а только сорок девять тысяч».