Фактор «Дельта». Десять плюс один

В понедельник тринадцатого апреля, через пять дней после первого убийства, Синтия Форрест явилась к Стиву Карелле. Она поднялась по широким низким ступеням комиссариата, прошла мимо зеленого шара с белыми цифрами «87» и вошла в вестибюль, где прочла надпись, предлагавшую изложить цель визита дежурному сержанту. Она объяснила сержанту Мерчисону, что хочет поговорить с инспектором Стивеном Кареллой. Мерчисон спросил ее имя и велел подняться по лестнице. Она пошла в направлении, которое указывали стрелки с надписью «Дежурное помещение инспекторов», поднялась по железной лестнице на третий этаж и очутилась в узком коридоре. Она пошла по этому коридору и наткнулась на мужчину в красной спортивной рубашке, прикованного наручниками к скамье, потом остановилась у деревянной перегородки и, встав на цыпочки, оглядела комнату. Заметив шедшего к ней Кареллу, Синтия не удержалась и помахала рукой.

- Здравствуйте, мисс Форрест, - сказал Карелла, улыбаясь. - Заходите, заходите.

Он открыл дверь и провел девушку в свой рабочий кабинет. На ней был белый джемпер и темно-серая юбка, - длинные волосы цвета конопли были стянуты на затылке в конский хвост. Она положила книги и тетради на стол, села, закинув ногу на ногу, и натянула юбку на колени.

- Хотите кофе? - спросил Карелла.

- А можно?

- Конечно. Мисколо! - крикнул он. - Принесешь два кофе?

Из глубины секретарской с другого конца коридора до них донесся голос Мисколо:

- Сейчас!

Карелла улыбнулся девушке:

- Чем могу служить, мисс Форрест?

- Меня почти все зовут Синди,- ответила она.

- Хорошо, пусть будет Синди. Итак, Синди?

- Дело в том… Папу похоронили в субботу, вы знаете?

- Да, я знаю.

- Я прочитала в газетах, что еще одного человека убили. - Как вы думаете, это тот же самый?

- Мы не знаем.

- У вас еще нет никакой версии?

- Мы ищем.

- Я спросила моего преподавателя психологии. Видите ли, я посещаю педагогические курсы. Я у него спросила, что он думает об этих убийствах, - сказала Синди, на секунду замолчала, потом снова заговорила: - Это ведь убийца-снайпер, не так ли?

- Может быть. Так что же вам сказал ваш преподаватель психологии?

- Что он не так много знает о снайперах и даже не знает, изучали ли их вообще. Но у него есть несколько собственных соображений по этому поводу.

- Да? И каких же?

- Он считает, что снайперы очень похожи на любителей подглядывать.

- Да что вы?

- Да. Он сказал, что их динамические схемы почти идентичны.

- Как это - «динамические схемы»?

- Реакция на увиденный в детстве акт грехопадения.

- Акт грехопадения?

- Да.

- А что это такое? - наивно спросил Карелла.

Не моргнув глазом Синди ответила:

- Сексуальные отношения между родителями.

- А!

- Мой преподаватель говорит, что подглядывают все дети, но стараются притвориться, что не смотрят. Снайпер - носитель видимого символа: обычно он пользуется оптическим прицелом, он смотрит, оставаясь невидимым, действует и не попадается.

- Понятно, - произнес Карелла.

- Мой преподаватель говорит, что такой человек действует в основном под сильным импульсом сексуальной агрессивности. Его поступок дает ему сексуальный стимул и даже сексуальное удовлетворение. - Синди посмотрела на Кареллу огромными голубыми глазами - детскими и наивными. - Что вы об этом думаете?

- Я? Не знаю.

- Разве у вас нет психологов? - спросила Синди.

- Есть один.

- Так почему вы не спросите у него, что он обо всем этом думает?

- Все это хорошо для телевидения.

- Значит, я ошибалась, думая, что современная полиция хочет докопаться до психологических мотивов, побуждающих преступников к действию.

Мои соображения…

- Бросьте, - сказал Карелла. - Вы слишком юны и милы, чтобы обижаться на старого дурня полицейского.

- Я не юная и не милая, а вы не дурень, - возразила Синди.

- Вам девятнадцать лет…

- В июне будет двадцать.

- И почему же вы не милая?

- Потому что я слишком много видела и слышала.

- Что, например?

- Ничего, - сухо ответила она.

- Но мне интересно, Синди.

Синди собрала свои книги и прижала их к груди.

- Мистер Карелла, не забывайте, что мы живем не во времена королевы Виктории.

- Постараюсь. Но, может быть, вы все-таки объясните, что вы хотели всем этим сказать?

- Я хотела сказать, что в наши дни большинство семнадцатилетних уже видели и слышали все, что можно видеть и слышать.

- Ну и скучно же им, должно быть, - сказал Карелла. - А что вы делаете, когда вам исполняется восемнадцать или девятнадцать?

- В девятнадцать, - ледяным тоном ответила Синди, - вы идете к полицейскому, который объявил вам о смерти вашего отца, в надежде рассказать ему кое о чем, чего он, может быть, не знает и что могло бы ему помочь. И вот тогда, как это всегда бывает с так называемыми взрослыми, вы осознаете, что вас даже не слушают. Это разочаровывает.

- Сядьте, Синди. Что вы хотите мне рассказать о снайпере? Если, конечно, это был снайпер.

- Тот, кто стреляет в людей с крыши, может быть только снайпером.

- Необязательно.

- Он убил уже двоих одним способом!

- Если это он их убил…

- В газетах пишут, что патроны были одинаковые.

- Это может означать очень многое, а может и совершенно не иметь смысла.