Фактор Дельта

— Сорок миллионов долларов в банкнотах. Понадобился бы средних размеров сундук для такой уймы денег.

— Не очень-то хорошо вы охраняете народные денежки.

— Они хорошо охранялись.

— Да неужели? — съязвил доктор.

Райс ответил не сразу, в его голосе звучало раздражение:

— Преимущество всегда на стороне нападающего.

— Не пытайтесь оправдаться, мистер Райс. Вы его уже однажды поймали.

— При нем было найдено двенадцать тысяч из похищенных банкнот. Он даже не успел ничего истратить.

— Насколько я помню, его задержали по чистой случайности.

Райс хмыкнул:

— Удивительно, как часто случайности, как вы выразились, играют нам на руку. В пансионе, где он жил, агентами казначейства была проведена облава. Искали наркотики у одного из жильцов, а нашли кое-что почище. Мы убили двух пташек одним камнем.

— Очень похвально. Что же вы его не удержали?

— Вот теперь мы от него и узнаем, как он удрал. Если он сбежал из тюрымы, то отсюда ему сам Бог велел. Поэтому наручники останутся, доктор.

— Если это не будет мешать его лечению, мистер Райс. Помните об этом.

Я открыл глаза и посмотрел на медика. Он наблюдал за мной с особым интересом, видя во мне и пациента, и необычную особь. Однако его лицо выражало твердость, которую не могло поколебать никакое полицейское управление.

— Так его, док, — сказал я.

Райс вскочил со стула, и в поле моего зрения смутно обрисовалась крупная фигура в сером костюме, но только на мгновение. Все это меня утомило, и я опять погрузился в приятную сонную пустоту, где не было боли, а вокруг порхали очаровательные девушки.

Тот свет — это только передышка от этого. Да и то чересчур короткая. Пробуждение было резким, и потому особенно неприятным. Ситуация четко обозначилась во всех деталях. Боль ушла, немного ныли мышцы и покалывало кожу там, где были наложены швы. Но такое случалось так часто, что уже не беспокоило. Левая рука все еще была прикована к кровати, ею можно было слегка двигать, но не более того.

В комнате находились трое. В каждом чувствовалась та особая собранность, которая отличает профессиональных полицейских чинов. Это были: Райс, представитель Центрального разведывательного управления из Вашингтона; Каргер, возмутитель спокойствия из казначейства, и высокий, плотный мужчина в помятом костюме, под которым четко просматривалась кобура. Весь его вид не вызывал сомнений, что он представляет полицейское управление Нью-Йорка. Ему явно претило любое покушение на его прерогативы, и было видно, что он этого не потерпит. Он получал приказы, выполнял их, но это отнюдь не доставляло ему удовольствия. Когда доктор вошел в комнату, полицейского представили как инспектора Джека Догерти. Я понял, что этот чин назначен самим мэром представлять прокуратуру в столь особом деле.

Похоже, лечили они меня по высшему разряду. Доктор первый заметил, что я пришел в себя. Он как-то странно усмехнулся.

— Прошу прощения, господа. — Он склонился надо мной, по привычке проверил пульс, приподнял веко, заглянул в глаз и спросил: — Как вы себя чувствуете?

— Как сорок миллионов.

— Надеетесь их истратить?

— Я уверен в одном — кроме меня их никто не истратит, — усмехнулся я. — Получили вознаграждение?

— Вы слышали, что я ответил Райсу?

— Конечно, но разве вы это серьезно?

— Но я же не купил себе новый «кадиллак».

— Он у вас будет.

— Надеюсь. Лет через десять, после того как открою свою практику.

— Это слишком суровый путь.

— Это единственно правильный путь. Что-нибудь болит?

— Немного. Как я выгляжу?

Он пожал плечами и отпустил мою руку.

— Небольшое сотрясение, порезы и ссадины, два сломанных ребра. Мы боялись внутренних повреждений, но, кажется, обошлось. Вам повезло, Морган.

— Это уж точно, — усмехнулся я. — Когда меня выпишут?

— Как скажете, в любое время. Можете задержаться на несколько дней, в зависимости от самочувствия.

— К чему, приятель?

— Каждый день в зачет. А здесь кормежка получше, чем в камере.

- Еще не пробовал. Там, по крайней мере, меня не будут кормить через трубку, да и в сортире дадут посидеть. Эта утка уже в печенках.

— Выбирайте. Почему бы миллионеру и не попривередничать.

— Действительно, почему бы?

Остальные трое тоже подошли, ожидая, пока доктор закончит. Они рассматривали меня, как жука на булавке. Когда доктор отодвинулся, Райс наклонился и спросил:

— Ну как?

— К вашим услугам, друзья. Расслабьтесь.

Все трое почему-то переглянулись, прищурив глаза с некоторым раздражением. Инспектор Догерти сжал челюсти с угадываемым желанием как следует врезать мне, а Картер несколько перекосился в лице, будто проглотил что-то неприятное.

Только Райс выглядел равнодушным. Он пристально смотрел на меня, а потом вымолвил вполголоса:

— Погоди, Морган. Все еще впереди, ты вернешься туда, откуда сбежал, или тебе конец. Фортуна изменчива. Мы выиграли, и тебе уж не отыграться.