Фактор Ясеня (СИ)

Вскоре Ярославу скрутило спазмами удовольствия, а с ними пришло и понимание, что теперь у неё остался единственный инструмент выражения собственных чувств — голос. И она застонала — глубоко, призывно, тягуче. И на протяжении всей нашей игры девочка так и не смогла пересилить себя, не смогла взять в руки рвущуюся наружу эмоциональную волну. Только иногда стоны переходили в срывающийся шёпот, и молодая женщина начинала сыпать самыми безумными комплиментами, какие только приходили в её воспалённое сознание. Или они вообще миновали его? Рождались сразу, без осознания, на одном лишь наитии? Только одно истинно — Ярославе было безумно, нереально, непредставимо хорошо.

Но вот я почувствовал, что девочка в моих руках начинает выдыхаться от череды бесконечных оргазмов. Тогда я аккуратно, не допуская резких переходов и движений, принялся успокаивать разгорячённое тело. Наконец мои усилия были вознаграждены: принцесса глубоко и размеренно задышала и, обессилив, откинулась на глубокую спинку.

— Леон, это было… Ты точно герой Республики! И… мой герой! Мой рыцарь… Теперь вижу — сказки не врут. Каждой принцессе нужен свой рыцарь, а звёздной принцессе — мечник… Как же я мечтала заполучить себе настоящего рыцаря! Чтобы мог клинком сбивать звёзды по одному моему слову! Чтобы дарил запредельное удовольствие и уверенность в себе, как в женщине!

— Какие глубокие слова, Яра… Воистину, ты настоящая принцесса! Мудрая и всепонимающая. Всепрощающая. Надеюсь, я тоже прощён?..

— Да не за что тебя прощать! Я же мудрая, — подмигнула мне эта дочерь Ясеня. — Я обдумала и осознала всю сложность ситуации. Но то, что ты со мной сделал… считай, я прощаю тебя авансом за многое, что ещё только предстоит! И… я хочу «иглу удовольствия». Теперь без вариантов.

— Яра, всё слишком сложно…

— Сложно? Вы постоянно колонизируете новые миры! Хочешь сказать, там не проводят генетической коррекции?!

— Реколонизируем… — на автомате поправил я. — Проводят. В Республике.

— Ну так в чём вопрос?..

— То есть ты готова… лететь со мной в Республику?

Честно говоря, не верилось, что Ярослава возьмёт и согласится, да ещё и так сразу, даже до конца не придя в себя после чувственной бури.

— А что, я должна уступить тебя валькириям? Не дождутся! Я тоже хочу такую интересную игрушку.

— Игрушку?..

— Ту самую, с которой я сейчас буду играть… теперь моя очередь, милый, — проворковала принцесса, а в следующее мгновение уже она соскользнула вниз, к моим ногам.

Игрушка… Вдруг обожгло пониманием, насколько они разные — внешницы и республиканки. Для последних игрушка — это мужчина, который им интересен. Он весь — их любимая игрушка, то, что дарит столь вожделенное удовольствие и делает тяжесть Экспансии не такой давящей. Для внешницы же игрушка — это сам инструмент удовольствия. Контраст впечатлял. Особенно — его неожиданная резкость.

Однако мимолётное понимание, придя, тут же покинуло разгорячённое сознание. Наши с принцессой глаза встретились. В её взгляде горел такой огонь, такая решимость, и всё это — на фоне озорной, ироничной искорки. Гибкие пальчики принялись сноровисто расстёгивать магнитную застёжку комбинезона. Прежде, чем я успел сориентироваться, ошеломлённый глубиной взгляда своей любовницы, она уже извлекла на свет топорщащуюся плоть. Обращённые на меня глазки сделались довольными, размер и фактура «игрушки» явно пришлись ей по вкусу; а в следующее мгновение стало не до праздных размышлений, потому что девочка начала собственную партию, и теперь уже мне пришлось стонать, впиваясь пальцами в её непослушные пряди. Под конец я и вовсе завалился в кресло, где ещё долго извивался под острыми ласками оказавшейся весьма и весьма умелой подруги. Жизнь явно научила её не только играть с подданными в добрый-злой властелин, на пару с мамой. Ещё она приучила получать от подданных и другие, не совсем материальные, блага, одаривая их в ответ… Но главное — принцесса не только не дёргалась, когда я впивался в её шелковистые пряди, но натурально кайфовала, ощущая через это всю глубину моих эмоций.

— Леон, ты просто неутомим! Я уже сама устала, а ты — хоть бы хны, — притворно возмутилась девочка, поднимаясь. Едва встала, тут же нашла взглядом недопитое вино на столике-подставке. Подхватила бокал. Побултыхала во рту янтарную жидкость. — Вкусно! Чёрная дыра задери, вкусно!

Прозвучало немного пошло, но с такой милой, неподражаемой интонацией! Потом девочка беззастенчиво, по-хозяйски, присела мне на колени и впилась в губы жарким, острым поцелуем. Прервалась, хлебнула ещё вина и, энергично поднявшись, деловито направилась прочь из комнаты.

— Яра, ты ведь не шутишь? Ты согласна лететь со мной? — вновь повторил свой вопрос в спину удаляющейся принцессы.

Девочка задержалась у двери. Уже открывая её, со смешинкой во взгляде глянула на меня.

— Разумеется! Рыцарь, спасший принцессу, всегда увозит её с собой на белом коне… И лишь затем ему выдают положенные полкоролевства… Посиди чуть-чуть, мне нужно с мамой поговорить. Не заскучаешь? Там вино в шкафчике, очень недурственное.