Фактор кролика

В первую очередь я стараюсь не думать о том, насколько крепкие отношения соединяют Юхани и Лауру Хеланто. Возможно, вчерашний звонок насчет поездки на обед к Куйсме Лохи был их единственным контактом после возвращения моего брата, но мне это представляется маловероятным. В особенности если принять во внимание, что Юхани врал о том, что сначала звонил прямо мне. А энтузиазм, с каким Лаура Хеланто сообщила мне о предстоящей поездке с Юхани! Сейчас, когда прошло уже немного времени и можно проанализировать вчерашние события, я понимаю, что Лаура Хеланто рассказывала обо всем очень заинтересованно и, кажется, была даже рада, что я поеду с Юхани, хотя понятия не имела, куда он меня повезет. Может быть, она действительно ни о чем не знала и была в расслабленном настроении. Но это в любом случае влечет дополнительные вопросы: почему она себя так вела и как много она на самом деле знает?

Второй вопрос, о котором я стараюсь не думать, хотя он давно меня тревожит, — это вопрос о Юхани. Насколько далеко он в конце концов готов зайти?

Мне известно, какой он увлекающийся человек. Когда он охвачен какой-то идеей, это доходит до фанатизма. До тех пор, пока он не столкнется с реалиями окружающего мира.

Раньше им еще можно было как-то управлять, но после своего «воскресения» Юхани очень сильно изменился, стал более отчаянным, что ли, и, как это ни парадоксально, более деятельным и практичным. То, что эти его действия могут причинить вред мне или Парку, его не останавливает. Если бы мне сейчас нужно было определить границу, через которую Юхани не готов переступить, то я не смог бы этого сделать. Но понять, где пролегает эта граница, сейчас важно как никогда.

Допив чай, я встаю из-за стола, составляю посуду в посудомоечную машину, протираю кухонную рабочую поверхность. Наполняю миски Шопенгауэра сухим кормом и водой и приглашаю его вернуться с балкона. Затем чищу зубы, выбираю галстук и отправляюсь в Парк. Кристиан почти закончил разбирать «Крокодилью реку». По всему видно, что он серьезно отнесся к своему новому тайному назначению. Когда я смотрю на аккуратнейшим образом уложенные каноэ и прочее рассортированное оборудование — остроконечные весла и синие пластмассовые коврики с жесткой щетиной, — то не могу не думать о том, что Кристиан заслужил премию, и ему надо будет ее выплатить сразу, как только у Парка появится такая возможность. Продолжаю свой обход, и, когда уже почти дохожу до кабинета, откуда-то со стороны меня окликают грубым низким голосом.

— На твоем месте я была бы поосторожней, — говорит Минтту К.

На мгновение я останавливаюсь в проеме двери, затем захожу внутрь. С самого утра кабинет Минтту К напоминает ночной клуб. Дневной свет сюда не проникает, освещение как на дискотеке, воздух насыщен ароматами парфюмерии, алкоголя и табачного дыма.

— В каком смысле? — уточняю я, пытаясь сообразить, откуда доносится голос.

Рассмотреть что-либо в этих потемках мне не удается, но горящий кончик сигареты и сильный запах выдают местонахождение Минтту К. Благоухание, разумеется, исходит именно от нее. Минтту К сидит на диване в дальнем конце комнаты.

— Куйсма Лохи какое-то время назад прикупил фирму, где работал один мой знакомый, — говорит она и устраивается поудобнее, закидывая ногу на ногу. — И этой фирмы больше не существует. Вернее, есть-то она есть, но не для тех, кто в ней работал.

— Я не продаю…

— Я и не говорю, что ты собираешься что-то продавать. — Минтту К делает взмах рукой, то ли отгоняя табачный дым, то ли показывая никчемность моего комментария. — Тактика Куйсмы Лохи вовсе не в этом. Он так все обстряпает, что в конце концов ты сам будешь умолять его купить твой Парк, потому что у тебя не останется других вариантов. А если он скажет, что покупает Парк, это будет означать, что он заграбастает и все вокруг. Зачем искать иголку в стоге сена, когда можно купить весь стог? А потом спрессовать его в сухой брикет.

То, что Минтту К знает о наших с Юхани переговорах с Куйсмой Лохи, само по себе неудивительно. Мы сидели тогда в «Плюшке и кружке», где находилось человек семьдесят клиентов и их родителей. Ну и Юхани мог что-то сболтнуть. Кроме того, Минтту К и раньше проявляла редкую осведомленность по самым разным вопросам, и я знаю, что у нее бесчисленное количество приятелей и знакомых по всей стране. Ну, а в последнее время наше взаимодействие осложнялось ее непреклонностью и абсолютной бескомпромиссностью, которые заметно усиливались к концу рабочего дня.

Она отпивает из своей кофейной кружки.

— Я буду осторожен, спасибо за предупреждение.

Минтту К не отвечает. Огонек сигареты ярко вспыхивает. Думаю, мне надо успеть ретироваться прежде, чем у меня закружится голова от табачного дыма. Поворачиваюсь к двери.

— Эй!

Оборачиваюсь и смотрю в направлении Минтту К.

— Этот каратист… я тебе про него рассказывала, — говорит Минтту К низким грубым голосом, каким, наверное, хорошо строить роту на марше, — так вот, я его сложила, как бумажный листок. Не то чтобы я хвастаюсь. Просто чтобы ты знал.