Фактор кролика

Я вышел в прихожую. Телефон лежал на тумбочке рядом с вешалкой. Номер незнакомый. Я ответил: «Алло!» Лаура Хеланто спросила, я ли это. В ее голосе звучала уже привычная мне живость, и настроение у меня сразу поднялось. Трудно сказать, как и почему, но у меня неизменно улучшалось настроение, стоило мне услышать ее голос. «Это я», — сказал я. Затем я взглянул на свое отражение в зеркале и подумал: а может быть, это и не я. Я заснул в рубашке. Раньше такого никогда не случалось. Я отвернулся от зеркала и попытался сосредоточиться на словах Лауры Хеланто.

— Прошу прощения, — перебил я ее. — Я только проснулся. Все в порядке?

— Да, — сказала она. — Я сейчас в Питяянмаки, вот и подумала, может, подбросить вас до Парка. Мне по пути.

— Подбросить? Из Питяянмаки? Но как?..

— Я в промзоне, — сказала она, как будто не слыша моих вопросов, что вполне вероятно: она явно звонила из машины. До меня доносились негромкие звуки урчащего мотора, а ее голос иногда раздавался как будто из-под воды. — Приехала за новым флагштоком. Вы живете в Каннельмяки? Верно? Я тут рядом и как раз еду в Парк.

— Как вы узнали, что?..

— Что вы дома? Сейчас полдевятого. Когда я уезжала с работы, вас там не было…

Я еще раз обернулся и посмотрел на часы над входной дверью. Еще никогда я жизни я не просыпался так поздно. В прихожую зашел Шопенгауэр. Он потягивался и зевал, а потом вдруг принялся озираться, словно попал сюда впервые. Любопытно, что я чувствовал присутствие Лауры Хеланто на том конце провода, хотя она молчала.

— Я еще не…

В один миг у меня возникло ощущение, что жизнь и окружающий мир застали нас с Шопенгауэром врасплох, как будто мы проснулись в странном незнакомом месте, не помня ни кто мы такие, ни откуда взялись.

— Я могу подождать, — сказала она. — Вообще-то мне хотелось кое о чем с вами поговорить. Я вас подвезу, а вы можете угостить меня кофе. Я зайду за булочками с корицей. Через пятнадцать минут, хорошо?

Я смотрел на Шопенгауэра, он смотрел на меня.

— Думаю, мне это по силам, — услышал я свой голос.

Ровно через пятнадцать минут раздался звонок в дверь.

Сложный аромат, в котором смешивались запах духов Лауры Хеланто и булочек с корицей… Лаура, со своей буйной шевелюрой и в очках в темной оправе, сидела напротив меня. Булочки с корицей, размером с тарелку каждая, занимали середину стола. Булькала кофеварка. Я старался вести себя как можно естественнее. По какой-то причине я чувствовал потребность объяснить, почему так задержался. Я мог бы сказать, что на самом деле побывал на берегу пустынного пруда, а потом спасал свою шкуру в обмен на десять тысяч евро, причем половину этой суммы снял в банкомате на стене большого, прежде никогда мной не виденного гипермаркета, не говоря уже о том, что накануне ночью я тоже толком не спал, потому что в рамках самозащиты убил человека огромным ухом кролика, которого она назвала «непредсказуемым», а запихивание трупа в морозильник кафе обернулось двухчасовой операцией, потребовавшей от меня напряжения всех физических сил. Вместо этого я хранил молчание. Проверил, ровно ли у меня завязан галстук, и тут заметил, что у меня дрожит рука.

— Простите, — повторила Лаура. В первый раз она извинилась, едва зайдя в прихожую, опустив на пол большой сверток и вручив мне пакет с булочками. — Я давно об этом думала… Но теперь моя работа закончена, и все, что мне нужно… Я навязалась к вам в гости…

— Я впускаю к себе только тех, кого хочу впустить, — сказал я, и это была чистая правда.

Лаура Хеланто посмотрела на меня своими сине-зелеными глазами и почти улыбнулась.

— Приятно это сознавать.

— Да, — кивнул я, потому что ничего умнее не придумал. Я чувствовал себя не в своей тарелке. Я не забыл некоторых деталей: сказанных ею слов, ее вчерашнего удивления при виде меня в кабинете. Эти вещи меня беспокоили, но я пока не понимал, чем конкретно.

— Новый флагшток будет смотреться отлично, — сказала она. Мне показалось, она хотела сказать что-то другое, но в последний момент не решилась. Она взяла булочку и положила ее себе на тарелку. — Он гораздо прочнее предыдущего. Мне гарантировали, что он устоит, даже если кто-нибудь на него наедет.

Я воздержался от замечания, что вероятность подобного, скорее всего, равна нулю. Я ел булочку и пил кофе. Лаура Хеланто тоже ела булочку. Мне показалось, что она с большим интересом рассматривает мою гостиную. Мы сидели практически на границе между кухней и гостиной. Это было самым практичным решением. Кухня у меня слишком узкая, чтобы туда поместился старый обеденный стол, унаследованный от родителей. А гостиная слишком далеко от ключевых систем жизнеобеспечения, таких как холодильник, плита, микроволновка и кофеварка.

— Вижу, вы поклонник минимализма, — сказала она.

Я тоже бросил взгляд в сторону гостиной.