Фактор кролика

Я сошел с электрички. С неба сыпала мелкая морось, как будто наверху кто-то никак не мог решить: стоит насылать дождь или нет. На платформе в час пик была толкотня. Стараясь ни на кого не налететь, я прошел через здание вокзала, миновал две улицы и оказался возле «Атенеума» — первые за почти тридцать лет. Здесь царили тишина и покой. Я купил билет и комплект наушников и спросил кассира, на сколько времени рассчитана запись, но кассир — желтоволосая особа в овальных очках — не смогла дать мне точный ответ. Промычав нечто невразумительное, она все же сообщила, что, по ее оценкам, информация по каждому залу занимает от тридцати секунд до… э-э… минут пяти. Наверное. Надеюсь, подумал я, что лекции по искусству читает не она. Слишком долго выслушивать чьи-то приблизительные догадки было бы слишком расточительно. Я поблагодарил кассира и ступил на лестницу, ведущую в зал, когда она крикнула мне:

— Здесь есть еще особая выставка!

Я поинтересовался, что она имеет в виду под термином «особая».

— Моне, — сказала она и снова что-то залопотала.

На этот раз я не стал ждать и прервал ее.

— Я хочу увидеть каждое произведение искусства в этом здании, — твердо заявил я. — Поэтому я здесь.

Она посмотрела на меня с любопытством и протянула мне еще один билет — к счастью, молча.

Осуществление моего плана почти сразу столкнулось с затруднениями. И с точки зрения времени, и с точки зрения стратегии. Первый же зал оказался намного более крепким орешком, чем я предполагал. Я не мог позволить себе тратить по две с половиной минуты на каждую картину, и у меня не получалось составить четкое представление о каждой из них. Некоторые работы поддавались логичному описанию (дом + перекресток + дерево + весенняя погода = свежий воздух во французской деревушке). Мне не стоило никакого труда объяснить, почему на них приятно смотреть. Но были и другие картины, в которых я не находил ничего конкретного, за что мог бы зацепиться (кляксы + брызги + линии + цвета = экспериментальное использование красок). Однако через некоторое время я вдруг начинал видеть в них нечто совершенно другое (кляксы + брызги + линии + цвета = икс). Все эти картины объединяло одно: я стоял и смотрел на них гораздо дольше, чем это было запланировано.

С ними происходило то же самое, что с фресками Лауры, и я снова задумался: почему я смотрю на эти картины дольше, чем требуется для получения необходимой информации. Как будто мой мозг переключился в новый режим. Это повторялось с каждой следующей картиной. На один только первый зал я потратил почти половину времени, которым располагал. Я шумно вздохнул. Мне точно не удастся обойти все музейные залы до встречи с Лаурой Хеланто. К тому же изучение произведений искусства сейчас было не главным, что занимало мой разум. Меня волновали более насущные вопросы: как создать кредитное предприятие, как спастись от удавки и как поддерживать в хорошем настроении профессиональных преступников все то время, что продлится наше вынужденное сотрудничество.

Но прямо сейчас я находился в картинной галерее. Я осмотрелся по сторонам, преодолевая искушение еще раз взглянуть на те картины, которые по какой-то причине понравились мне больше других. Попутно я поглядывал на других людей в зале. Их было всего трое. Пара на другом конце зала, женщина — в центре. До меня вдруг дошло, что женщина за все время, что я был в зале, не сдвинулась с места. Похоже, изящные искусства создают проблемы не только мне.

Я быстро принял решение и направился на «особую» выставку. Многообещающий термин. Мне потребуется особый подход.

Моне… Так тому и быть.

Начало экспозиции меня не разочаровало. Картин здесь было меньше, зато они отличались более крупными размерами и изображали вполне узнаваемые вещи. Пожалуй, с ними я разберусь. Я приближался к первой картине, фокусируя на ней зрение, когда за спиной у меня раздались шаги. Я повернулся.

Лаура Хеланто.

Стоило мне ее увидеть, как по всему телу разлилось тепло. Необъяснимая волна радости, даже восторга и легкой дрожи. Я не понимал, что со мной творится. В последний раз я видел ее в Парке приключений всего несколько часов назад. Я оценил свою реакцию как чрезмерную.

— Привет, — шепнула она.

— Привет, — тихо ответил я, сообразив, что здесь не принято громко разговаривать.

— Ты добрался, — сказала Лаура Хеланто. — Ну, и как тебе?

Я быстро оглядел первую картину. Примерно три метра в ширину и два в высоту. Похоже, на ней изображены полуразмытые листья и кувшинки в каком-то пруду. Не слишком много элементов, что приятно.

— Мне нравится размер этих картин, — сказал я. — Нравится, что на них изображена одна вещь за раз. Хорошо, что на этом можно сконцентрироваться.

— Моне написал дюжину картин, стоя на берегу одного и того же маленького прудика.

— А-а, — сказал я. — По одной картине на кувшинку.