Фактор Майя

С целью более глубокого понимания текущего кульминационного момента, который сейчас охватывает все живое на нашей планете, перейдем к подробному рассмотрению вопросов технологии и преобразования. Поскольку целью Майянского Фактора является указание пути выхода за пределы технологии, он должен провести человечество сквозь самый «глаз тайфуна», кризис преобразования материи, вызванный технологическим развитием. Пройти через центр этого урагана означает начать новую, противоположно направленную историческую эволюцию и вернуться к безвременности потока Зувуйя, концентрические гармонические волны которого распространяются в бесконечности, исходя и возвращаясь к тому, что не имеет начала, - единому источнику, вечному настоящему мгновению бытия.

Глава 7 Технология и преобразование

Маскам: ...И все же, кое-что меня по-прежнему смущает.

Панаве: Что именно?

Маскам: Как местные жители, не знающие ни орудий труда, ни ремесел, не знакомые с цивилизацией, смогли стать настолько развитыми в отношении общественных традиций и настолько мудрыми в философских учениях?

Панаве: Ты считаешь, что любовь и мудрость возникают из орудий труда? Я расскажу тебе, откуда они появляются. У людей твоего мира намного меньше органов чувств, и вам пришлось обратиться к помощи камней и металлов, чтобы восполнить этот недостаток восприятия. Однако это совсем не является признаком превосходства в развитии.

Этот диалог между Маскаллом, землянином, и Панаве, арктурианцем, описанный в фантастической повести Линдсея «Путешествие к Арктуру», представляет собой дискуссию о природе и цели технологического развития, которое обычно понимается как расширение восприятия тела и органов чувств с помощью материальных средств. Когда мы говорим об истории или об историческом прогрессе, мы имеем в виду историю развития технологии. То же относится и к нашим представлениям о цивилизации - большинство людей склонны считать признаком цивилизованности жизни уровень комфорта, обеспечиваемого существующими технологиями. Такое определение явно подразумевает опасный и утонченный материализм. Однако какое отношение имеет технический прогресс к подлинному творчеству или к духовности?

Подобные рассуждения приводят к сомнительным утверждениям о превосходстве человека, живущего в пригороде и имеющего автомобиль и телевизор, над выкрашенным охрой и киноварью аборигеном, поющим вечные монотонные песни неподвижным, но живым скалам где-то в далеких и диких краях. Разумеется, мысль о том, что обостренность восприятия этого аборигена предпочтительнее технологических удобств двадцатого века, кажется еретичной, но наше время действительно является эпохой отмирания полей восприятия окружающей жизни и сужения сферы действия органов чувств. Может быть, ловушка технологического прогресса заключается в том, что мы создаем для самих себя такую среду обитания, в которой единственный воспринимаемый человеком ограниченный диапазон частот исходит от им же сотворенных искусственных предметов? Что если западня цивилизации кроется в сенсорной изоляции, которая серьезно нарушает нашу способность воспринимать новое?

Все было бы намного проще, если бы соблазнительные прелести искусственно создаваемой окружающей среды благоприятствовали нашей способности правильно оценивать новый сенсорный опыт. Тогда люди смогли бы обнаружить, что проблемы всеобщего человеческого организма сродни мучениям животного, запертого в клетке и вынужденного задыхаться в ядовитых миазмах продуктов собственной жизнедеятельности, - если задуматься о реалиях современного мира, подобное сравнение не покажется неуместным.

Однако открытым по-прежнему остается вопрос: что же такое технология? Если она до такой степени вредна человечеству и его исконной окружающей среде, планете Земля, то как получилось, что мы выдвинули ее развитие на первое место в своих приоритетах?

Чтобы ответить на этот вопрос и объяснить подзаголовок этой книги - «Внетехнологический путь», - запишем несколько простых равенств:

Доисторический = Дотехнологический

Исторический = Технологический

Постисторический = Посттехнологический