Фактор превосходства

– А про Шпеер пусть господин полковник разговаривает со своим «кротом», который нас сдал с потрохами! – проорал Тони.

– Не ори на меня! Я-то здесь при чем?

– Я не на тебя ору, я просто прочищаю горло…

– Значит, на Гуллифакс. Ну что ж, у нас теперь настоящий дифтский маяк, так что не придется отвечать на идиотские вопросы – кто мы, куда летим и что сегодня кушали.

– Гуллифакс тоже был в списке планет, где можно выполнять задание.

– Да, но это в основном со слов геллисов… Информация не проверенная.

– Брось, Джим, информация от геллисов весит ничуть не меньше официальной.

63

Сражение при Ануйе продолжалось долгие два месяца. Канкурты слишком рано начали наступать, сказалось их желание поскорее одержать победу, но дифты воспользовались тем, что противник имел слишком длинные пути тылового снабжения, и на перекрытие этих путей бросили резервы малой авиации с трех фронтовых районов.

Шедшие с малым прикрытием танкеры тысячами сходили с трасс, дифтские пилоты даже не пытались добивать этих гигантов. Они получили приказ повредить как можно больше транспортов противника и выполняли его, старательно избегая столкновений с прикрытием.

Чтобы сломить сопротивление Дифта, канкурты бросали в бой все новые, подходившие к районам боев подкрепления, но без должной организации военных порядков они с ходу «перемалывались» дифтскими войсками. Лишь приостановление наступления, перегруппировка и подтягивание тылового обеспечения позволили наконец организовать новое наступление, и тут уже дифты не смогли продержаться даже несколько дней.

Теряя территории, они теряли производственные мощности и способность восполнять фронтовые потери. Канкурты же, напротив, только усиливали свой потенциал и уже могли перебрасывать войска с тех фронтов, где противник не оказывал сопротивления. Когда сломленные и разгромленные войска дифтов стали отходить из района Ануйе, среди множества разрушавшихся от внутренних пожаров кораблей-гигантов остался и крейсер сверхадмирала Глоренца, военачальника, входившего в первый круг приближенных императора Дифта.

На дифтском флагмане был включен сигнал «я – как вы», это означало, что сверхадмирал желает сделаться перебежчиком.

Со всех канкуртских судов сыграли ответный сигнал «ты – как мы»: означавший, что намерение крейсера «Принц Алфирутто» истолковано правильно и огонь по нему вестись не будет.

К огромному одинокому кораблю устремились истребители и штурмовики из недавно введенных в бой частей. Свежая краска на их бортах, отсутствие пробоин и повреждений, а главное – их количество произвели сильное впечатление на капитана «Принца Алфирутто». Он стоял на мостике и управлял кораблем, а сверхадмирал Глоренц находился в нескольких шагах позади него, рядом с ним был только его адъютант.

– Подумать только, сэр, они появляются как из бездонной бочки! Их здесь сотни тысяч! И как нам раньше удавалось вести войну на равных?

– Все очень просто, Фирштейн. Эта война идет с незапамятных времен, когда-нибудь она должна была закончиться. Она бы уже закончилась и мы о ней забыли, если бы у обеих сторон не оставались возможности почти бесконечно расширять свои территории за счет новых колоний. Теперь, когда мы достигли пустошей и безграничный рост возможностей прекратился, победа одной из сторон стала вопросом времени. И вот это случилось: канкурты взяли верх.

– Но почему именно канкурты? – не оборачиваясь, спросил капитан.

– Не знаю, возможно, они больше к этому стремились, а может, на их стороне была удача. Пусть это вас больше не волнует. Теперь «мы – это они, а они – это мы».

– Да, сэр. Прошу прощения. Должно быть, на меня подействовала эта бесконечная армада легкой авиации. Вы только посмотрите, они все прибывают!

– Они не просто прибывают, Фирштейн, они оказывают нам почести.

– О да, сэр! Теперь я это вижу!

И действительно, тысячи и тысячи истребителей и штурмовиков выстраивались в парадные фигуры и прикрывали измотанный в боях крейсер, на котором, по странному стечению обстоятельств, целее всего выглядела надстройка с гербом императора Дифта.

64

Спустя четыре часа после подачи сигнала «я – как вы», сверхадмирал Глоренц был принят на флагмане генерального командования Четвертого республиканского флота.

В каюте с высокими потолками, отделанной бордовым бархатом и поляризованными светотенями, суперадмирал Троттер и генеральный суперканонир Бжезак встретили Глоренца как равного. Один, даже без адъютанта, Глоренц чувствовал себя неуютно, однако он прибыл сдаваться, а это значило соглашаться с требованиями корабельного режима канкуртов.

– Прошу садиться, суперадмирал, – доброжелательно произнес сверхканонир Бжезак и подал пример, усаживаясь в мягкое кресло. Когда Глоренц сел, суперадмирал Троттер придвинул к нему коробочку наноскоба. Это был жест, традиционно выражающий уважение к гостю.

Глоренц благодарно кивнул, выпустил из коробки облачко наноскоба и втянул его носом.