Фактор соблазна

Его внимательный взгляд блуждал по моему телу несколько минут, будто пытаясь просканировать меня, забраться под край джинсов к лодыжкам, проникнуть через мелкие дырочки в крупной вязке свитера к тому месту, куда, я надеялась, он все-таки не полезет руками. Осмотрев меня, Август задержал взгляд на моих глазах. Да нет, нет у меня пистолета — пыталась я изобразить выражением глаз. А потом ко мне пришла другая идея. Держать пистолет под сердцем — это, конечно, хорошо, но если я не собираюсь стрелять в Августа, то на мои угрозы он больше не купится. Поэтому…

— Ладно, — вздохнула я. — Если найдешь пистолет за десять секунд — обещаю не сопротивляться.

— А сама отдать ты его принципиально не хочешь? — спросил Август, изгибая губы в улыбке.

— Ага, гордость не позволяет.

Он подался вперед и протянул свободную руку к моим ногам. Три секунды ушло на то, чтобы его пальцы быстро пробежались по лодыжкам. Мое дыхание сбилось, и я потеряла счет, когда он забрался под свитер, чтобы обвести рукой вокруг талии. У моего Инспектора какая-то дьявольски сильная аура — только он находится слишком близко, как я каждой клеточкой кожи ощущаю его сокрушающую силу, вспоминаю, что я прежде всего девушка, которой хочется быть иногда беззащитной в руках такого мужчины.

Глаза могли выдать мои мысли, и я сомкнула веки, чувствуя, как рука Августа поднялась по животу, пальцы коснулись ребер. Кожа покрылась россыпью мурашек, и я напрочь перестала дышать, ожидая, что сейчас Август таки дотронется до кобуры.

— Серьезно? — спросил он, и его дыхание опалило мои губы. Я распахнула глаза, вжимаясь в кресло. — Играешься со мной?

— Вношу разнообразие в свои последние дни на свободе.

Август хмыкнул. Радужки его глаз были полностью объяты пламенем. У него невероятно сильный дар. Под его напором мои огоньки наверняка еле светятся.

— Ты же могла сама его достать, — говорил он, пытаясь расстегнуть кобуру и вытащить пистолет. — Зачем же собралась разрешить мне? Да и десять секунд давно прошло. Сопротивляться будешь? — вопросительно приподнял он одну бровь.

— Нет. Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне.

Его рука замерла. Либо мне почудилось, или он действительно на сантиметр придвинулся ближе ко мне, но в следующий миг грубо дернул застежку на кобуре, достал пистолет и откинулся на спинку кресла.

Я чуть не залилась пунцовой краской от стыда. Провал, полный провал. Похоже, я совершенно растеряла свои обаяние и обольстительность. Остался последний шанс. Взывать к человечному… И только я повернулась к нему, чтобы заговорить, Август приблизился ко мне, положив руку на подголовник так, что моя в наручнике потянулась следом.

— То ли я услышал первую правду от тебя, то ли мне показалось?

Пальцами свободной руки он провел по моей шее, нежно приподнял голову за подбородок.

— Из уст человека, который сам врет как дышит, это прозвучало слегка оскорбительно, — ответила я.

— Я не всегда лгу. Только когда необходимо.

— И какая же правда прозвучала от тебя?

— Мои родители действительно были романтиками, — улыбнулся он, отстранился от меня и, забрав ключи, вышел из машины.

Только сейчас я поняла, что мое запястье приковано к железке, соединяющей подголовник и спинку кресла.

Даже будь у меня в данный момент шпилька — куда я уйду босиком в одном свитере? Ни денег, ни телефона, ни оружия — разные у меня бывали безвыходные ситуации, но чтоб настолько… Пока Август где-то в магазине в отделе женской одежды пытается выбрать мне куртку (а, может, схватит первую попавшуюся), жалеет, что не спросил размер ноги, и покупает ботинки наугад (а, может, чтобы не сомневаться, возьмет безразмерные галоши), мне остается наблюдать за редкими прохожими и приводить мысли в порядок.

Где же сейчас Вера? Страшно представить, что с ней могло случиться плохое. Как бы я ни старалась надеяться на лучшее, мое беспокойство растет. Может, это интуиция подсказывает мне, что нужно спешить, расталкивать всех на пути, потому что могу не успеть.

Дверца джипа хлопнула — Август залез на сидение, бросив назад пакеты.

— Рука затекла, — сказала я, позвенев наручниками. — Сними их, я никуда не сбегу.

Мне не поверили. Он снова соединил наши руки и вырулил машину на трассу.

Совсем скоро мы выехали за город. Я не знала, куда должен привезти меня Инспектор и не знала, будет ли еще возможность сбежать. Точно знаю одно: потом из-под стражи сбежать будет невозможно.

Солнце садится сзади, значит, едем на восток. Если сейчас выпрыгнуть из машины и побежать полем влево, а потом в обратном направлении — возможно, километров через сто-двести я приползу в родной город, если ноги не растеряю по дороге… Но автостоп же никто не отменял.

— В туалет хочу, — сообщила я.

— Потерпи до заправки.

— И так терплю, но уже не могу.

Август съехал на обочину и притормозил. Поле уже закончилось, и слева от дороги росла стена леса, а справа простирался пустырь. Возможно, так даже лучше.

— Вылезай за мной, — сказал он и потянул меня за руку через коробку передач. Оставил сидеть на водительском сидении, достал из пакета коробку с обувью.