Фактор внешности

Была ли Сьюзан тоже флиртующей психопаткой или же ее тянуло ко мне нечто более серьезное?

Сьюзан, Киттен и я подошли к столику с рулеткой. Кара играла в баккару и была так увлечена, что Сьюзан и Киттен потешались над ней втихомолку.

– Она не оставит баккару в течение всего вечера, – заметила Сьюзан. – Так и будет играть.

– Конечно, она ведь не хочет совершенствоваться! – рассмеялась Киттен.

– Она изучает игру, деньги ее не интересуют, – пояснила Сьюзан.

Я решил последовать совету Сьюзан и придерживаться консервативных позиций. Играть, поставив на красное или на черное, или от одного до двенадцати, или от тринадцати до двадцати пяти. Как странно: ненавидя рулетку, я любил звук, с каким шарик перекатывался и скакал по ее делениям. Мне нравилось следить за ним, словно за причудливым движением судьбы. Но я полюбил его еще больше, когда обнаружил, что выиграл!

– Держи себя в руках, «агент 007», держи себя в руках, – велел я себе.

Я выиграл. Сьюзан тоже выиграла, а Киттен проиграла. Со слезами на глазах она полезла в свой конверт, а я почему-то подумал: еще один выигрыш – и она убьет и меня, и Сьюзан из мести.

Рука Сьюзан обняла меня за талию, сверкнув бриллиантовым браслетом на запястье.

– Симпатичное украшение, – заметил я.

– Тебе нравится? Мне подарили его на день рождения.

– Да? А когда у тебя день рождения?

– Сегодня.

– Правда? Дерьмово же мы его празднуем.

– А, по-моему, очень весело, милый. Тебе не нравится, как мы проводим время?

– Не знаю, но для дня рождения не очень.

– Неправда.

– Ненавижу азартные игры.

– Я уже поняла.

– Я серьезно.

– Смотри, а то твоя удача тебе изменит.

Я посмотрел на выигранную пачку денег и подумало «Ягуаре-ХКЕ» желтого цвета.

– Ты приносишь мне удачу, – признался я Сьюзан.

– Ну, ты можешь и без меня обойтись, дорогуша, – возразила она.

– Неплохо бы съесть торт по случаю твоего дня рождения прямо здесь, – предложил я, понимая, что изрядно пьян.

– Не люблю торты.

– А что ты любишь?

– О, Чарли, я люблю очень многие вещи.

– И сколько тебе лет исполняется, Сьюзан?

Я не замечал, что Киттен только притворяется, будто поглощена игрой, на самом деле она внимательно слушала наш разговор. Я понял это, когда она произнесла:

– Нескромный вопрос!

– Двадцать семь.

– Ты выглядишь на двадцать шесть с половиной, – пошутила Киттен.

Я поставил все деньги на двадцать семь. Крупье протянул руку к рычагу рулетки.

– Пятьсот фунтов минимальная ставка, сэр.

– Ладно, – кивнул я, и шарик запрыгал по секторам, отражаясь в поблескивавших глазах Сьюзан.

– Двадцать семь, нечет, красный!

Выкрики девушек буквально оглушили меня.

Я выиграл восемнадцать тысяч фунтов.

Сьюзан и Киттен бросились меня целовать.

– Что ты хочешь на день рождения? – спросил я Сьюзан.

– Мне хватит одного настоящего поцелуя.

Я выполнил ее пожелание. Поцеловал так, как она хотела. И вдруг голова у меня закружилась. Я словно провалился в мир фантазий и грез, навеянных эпизодами фильмов, но, почувствовав ее язык у себя во рту, уже не сомневался, что происходящее абсолютно реально.

«Ну, теперь, Золотой Глаз, можешь не сомневаться, – подумал я, – ты схватил удачу за хвост».

Я чувствовал себя совершенно пьяным и одуревшим, но не от игры, а от Сьюзан. Киттен смотрела на нас в каком-то непроходящем шоке. А я даже не знал, что для меня важнее – выигрыш или поцелуй.

Сьюзан сделала вид, будто ничего не случилось, и ни словом не обмолвилась больше о поцелуе. Мы просто выпили за ее день рождения.

– Бог мой! Я чувствую себя состоятельным человеком! – признался я.

– Но ты не состоятельный, – вразумила меня Сью, – поэтому берегись.

Мы выпили шампанское, и я опять задумался, что подарить Сьюзан и как лучше отпраздновать ее день рождения.

– Я хочу сыграть в очко, – сказала она.

– Не смогу тебе помочь. Я не умею в это играть.

– И никогда не пробовал?

– Нет. Ведь ты тоже никогда не играла в баскетбол.

– Ну, хорошо, хорошо, будешь только смотреть.

Мы разыскали стол, где играли в очко. Среди игроков я увидел Данте Казанову. Он поначалу нас не заметил, хотя некоторые из девушек стояли рядом с ним. Выглядел Данте скверно. Взъерошенный, вспотевший и сильно пьяный. Сьюзан заговорила с девицей в блестящем серебристом платье и вдруг, повернувшись ко мне, прошептала:

– Он уже давно проигрывает.

– Здесь тоже минимум пятьсот?

– Нет, это в рулетку. В очко ставят десять тысяч, а он тут уже несколько часов сидит.

У стола поблизости раздались радостные возгласы и аплодисменты. Я повернулся и увидел, как Зули целует Принца. Казанова тоже медленно оглянулся и в эту минуту заметил меня, стоящего позади Сьюзан. Он не узнавал нас, но взглядом словно приклеился к нам. Его глаза были совершенно пусты, вероятно, уже давно играл на автопилоте. Я почувствовал, как меня кто-то дернул за рукав пиджака.

– Пойдем к рулетке, посмотришь, как я буду играть.

Сьюзан потянула меня за собой, но я испытывал необъяснимое желание оставаться возле Данте. Он притягивал меня, точно черная дыра заблудшую планету. Мне хотелось кружить и кружить рядом, пока он играл. Я остановился и остановил Сьюзан.

– Не хочешь поздороваться с бывшим мужем?

Она сверкнула глазами.