Фактор внешности

— Он супермодель? Если ты кому-нибудь скажешь о Тайсоне в мире фэшн-бизнеса, все решат, что ты имеешь в виду Железного Майка. Чтобы быть супермоделью, надо иметь уникальное имя. Есть только одна Кара. Только одна Киттен. Только одна Сьюзан. Только одна Зули. И есть только одна супермодель мужского пола — Фабио, но он даже не модель, а манекенщик. Мужчины-модели — это листва, украшающая цветы, но цветами они никогда не станут. Мужчина не может быть моделью, это не мужская профессия. Мужчина-модель — это дополнение. В лучшем случае его отличает только то, что на нем хорошо сидит костюм. Да и вообще мужчины не способны заработать в этом деле, им не хватает напора и уверенности.

Сама Ротти не верила в то, что говорила, ведь в ее агентстве был мужчина-супермодель — Небраска. Звезда, между прочим.

Настоящее имя Небраски — Роберт Нассбаум. Он родился в Бронксе, но очень гордился красивым медленным западным произношением, которому выучился по фильмам. Так делают объявления в аэропорту. Но было в его манере говорить и еще что-то, какой-то акцент, характерный для жителей Сан-Франциско. Боб Небраска помешался на ковбоях. Он и сам был ковбоем и предпочитал общаться с ковбоями.

Заработав больше денег, чем какой-либо другой мужчина в мире моды, он носил порой шикарные костюмы знаменитых брэндов, но в глубине души всегда питал пристрастие к стилю «Мальборо», к которому привык с юности.

Боб владел красивым небольшим ранчо с видом на великолепный пляж. Несмотря на небольшую площадь земли, его собственность стоила огромных денег. Но Боб не жалел о потраченных средствах, уверяя, что такого вкусного стейка, как у него, нет даже в лучших ресторанах Нью-Йорка. По крайней мере, те, кому довелось погостить у Боба, свидетельствовали о том, что к мясу подавалось еще и отменное пиво, такое, что остановиться невозможно, пока не напьешься по-черному. Его друзья- ковбои периодически строили грандиозные планы о переезде в Колорадо и покупке тысячи акров земли, но для Боба близость к городу представляла большую ценность, и он вряд ли всерьез помышлял о таком проекте. В целом же Боб — хороший парень, лишенный каких бы то ни было абсурдных амбиций и предпочитающий самый простой и удобный образ жизни — на лоне природы.

Единственной его несбыточной мечтой оставалась роль ковбоя в каком-нибудь вестерне. Но за рамками этого пристрастия к экранному героическому пафосу он оставался вполне адекватным и разумным человеком.

Боб периодически звонил и посылал приглашения с тех пор, как я возвратился из Европы. Поскольку до его ранчо было всего тридцать миль, я решил, что совсем недурно будет навестить его. Так что позвонил ему прямо из машины.

— Боб, это Чарли. Немного поздновато, понимаю, но я тут недалеко.

— Вот и отлично, старина, заезжай. Я скучаю уже второй день. У меня есть некоторые проблемы, честно говоря, мне нужна помощь.

— Ничего серьезного?

— Нет. Просто нужна чья-нибудь ясная голова. Ночь была тихая, и луна ярко освещала дорогу. Но когда я оказался у ранчо, то никак не мог разглядеть подъездную аллею. Я позвонил Бобу, и он ответил:

— Оставайся на месте. Я сам выйду за тобой. Через несколько минут он выехал ко мне на розовом «кадиллаке».

— Поезжай за мной.

Время было четыре утра. Мы быстро подкатили к дому. Я попытался выяснить у Боба, что за проблемы его мучили, но он отмахнулся от меня:

— Потом, приятель. Выглядишь так, будто не спал три ночи подряд. Завтра поговорим.

Я проспал почти до полудня. Когда поднялся, горничная-мексиканка сообщила, что Боб поехал покататься верхом. Меня немного уди вил такой распорядок дня, но поскольку делать было нечего, я уселся у камина пить кофе и читать «Нью-Йорктайме». Боб приехал через час, — одетый в длинный пылевик, и сразу же заключил меня в крепкие ковбойские объятия.

— Как отдохнул Чарли?

— Отлично. А ты?

— Тогда пойдем, погуляем.

Боб выглядел хорошо, но был чем-то встревожен. Мы направились к безлюдному пляжу. Я понимал, что он стремится уединиться именно ради того, чтобы никто не мог слышать наш разговор. Волны были высокие в тот холодный ветреный день. Боб придерживал рукой свою широкополую шляпу. Мы остановились на берегу полюбоваться океаном. Он достал пачку «Мальборо» и серебряный «Зиппо» и закурил.

— Чарли, у меня проблема. — Он посмотрел мне в глаза. — Я гей, приятель.

— Я это знаю, Боб. По-моему, это все знают. В чем проблема?

— В Голливуде. Мне никто не позволит стать звездой вестернов, если узнают, что я гомик.

— Боб, половина актеров Голливуда геи.

Я вглядывался в его лицо. Красивое, вполне мужественное лицо, прямой нос, высокие скулы, очень приятная, располагающая к доверию улыбка…

— Послушай, Рэндольф Скотт был одним из самых известных ковбоев и со школьных лет любовником Кэри Гранта. Их называли самой счастливой супружеской парой в Голливуде. А Рок Хадсон, сколько ролей сыграл он!

— Я знаю. Но эта информация никогда не попадала в газеты.

— А о тебе что пишут в газетах?