Фактор вознесения

Опустившись почти до двухсот метров над бывшей Теплицей, Беатрис только сейчас заметила несколько десятков снующих туда-сюда людей в оранжевых комбинезонах. Их было больше сотни, и все они принадлежали… к заваатанскому клану дирижабликов. Монахи разыскивали гнезда нагульников и помечали их оранжевыми флажками.

«Но ведь таким образом они показывают людям подземные ходы в резиденцию Флэттери. Нам нужно попасть туда прежде них».

– Отлично! – раздался рядом ликующий голос Мака. – Даже если мы не сумеем его отловить, он полезет по одному из своих тайных туннелей. Вот тут-то мы его и перехватим и направим прямо в бархатные лапки Авааты!

Остальные три дирижаблика, плывшие метрах в пятнадцати позади Беатрис, тоже были гигантами и тащили в щупальцах куски базальта для балласта.

Отсюда, сверху, открывался отличный обзор. И она видела одуревшие от чувства свободы стада домашнего скота Флэттери. Экзотические, легендарные животные с Земли. Их кормили и лелеяли в ущерб голодающим, и все же Беатрис ни на секунду не пожалела, что животные спаслись.

«Найдутся люди, которые сумеют позаботиться о них не хуже Флэттери, – подумала она. – Бен, как всегда, был прав: это не столько склад живой пищи, сколько бесценный банк генов».

Она плыла уже так низко над землей, что не могла не заметить машущих ей руками и выкрикивающих приветствия монахов в оранжевых комбинезонах. Кончики ее длиннейших щупалец коснулись верхушек вихи, и ей не понравилось это ощущение. Но все же даже так близко к земле, где возможность маневрирования была существенно снижена, ее дирижаблик не испытывал ни страха, ни сомнений.

«Не пугайся, человек, – тут же донесся до нее беззвучный шепот Авааты. – Пусть конец этого мешка со спорами послужит сигналом начала нашей общей жизни на Пандоре».

– Что ты называешь концом?

«В отличие от людей, мы разрушаем себя. Без инициирующего огня наши споры разносит ветер, но они бесплодны, ибо ничто не спалило их оболочку».

– То есть ты хочешь сказать, что, пока не взорвешься, твои споры стерильны?

«Да. Нам не хватает сил на регенерацию. Но отныне я буду жить еще и в тебе… А теперь поспеши. И остальные тоже должны поторопиться. Найдите для каждого щупальца свой ход и разыщите Флэттери. И тогда Аваата… Аваата…»

Беатрис показалось, что балластный камень рухнул ей на грудь – так закололо сердце. Она медленно погрузила свои щупальца – одно за другим – в норы, помеченные заваатанами. Остальные три дирижаблика шумно выпускали водород из своих мешков где-то рядом.

– И на что это похоже с их точки зрения? – спросила она у остальных. – На мать, которая душит своего ребенка, чтобы он криком не выдал всю деревню?

И она вновь полностью погрузилась в чувства дирижаблика. Десять щупалец – это как десять пар глаз. Шкура умирающего воздухоплавателя слегка флуоресцировала, и люди, суетящиеся внизу, при этом свете напоминали крыс, мечущихся в закрытой комнате. Навстречу ей устремились взгляды. И не только взгляды – но и острые, как иглы, зубы. Но ее щупальца упорно продолжали лезть в норы, несмотря на боль от укусов и на ссадины от рытья.

– Я не могу! – истерически воскликнула Беатрис. – Они кусают меня прямо в лицо! Эти отвратительные маленькие твари, они…

– Послушай меня, Беатрис, – раздался сбоку спокойный голос Мака.

Но ведь он, хоть и был рядом, не мог видеть этих… гадостных созданий, которые грызут и грызут, впиваются и впиваются… Она даже глаза закрыть не может, потому что дирижаблик имеет столько глаз, что их не закроешь все разом…

– Беатрис, ответь мне, – взмолился Мак. – Прошу тебя, не исчезай. Я здесь, рядом. Мы все рядом. Мы все держимся за руки, и нас ведет Аваата. А ты сейчас находишься на орбите и сжимаешь в ладони несколько листьев. Неужели ты не чувствуешь, что я с тобой? Я рядом с тобой!

Мака сменила Аваата, но ее голос был похож на голос Алисы Марш: «Помни, что ты держишься за руки, даже если не ощущаешь этого. И когда ты повествуешь о своем, напомни другим, что все вы держитесь за руки. Пожатие двух рук не менее значимый символ, чем сжатая в кулак одна рука. Выбирай, куда ты пойдешь. Аваата одним прикосновением обучает тебя. Она использует для этого химические соединения. Иные называют ее способ учебоинъекцией. Но человечество выживет только в том случае, если сохранит память о своих мифах, легендах и символах».

Беатрис чувствовала присутствие Мака. И прежде давивший на грудь камень куда-то делся. Теперь она дышала в полную силу и дивилась тому, что, оказывается, дирижаблики тоже дышат!

«Мы… скорее похожи на вас, чем не похожи… – прошелестел в мозгу голос кого-то очень родного. – Мне очень нравится о-очччень глубокий вдох… когда ты настолько свободен, чтобы успеть его сделать…»

А бегуны-нагульники времени даром не теряли – они грызли, ели, обкусывали… и ее лицо саднило от укусов…

– Они грызут щупальца дирижаблика, – напомнил ей голос.

– Я приземляюсь, – сообщила Криста Гэлли.

– Я тоже, – отозвался Калеб. – А теперь хватаем его за задницу!