Фактор Z

— Пойдем отсюда, надо найти лестницу.

Лестницы не было ни в одном, ни в другом конце этажа. Собственно, даже какой это этаж, сказать было трудно — ни в одном из помещений не было окон. Друзья открывали подряд все двери, пока не наткнулись на еще одну — железную.

Колька неохотно повернул задвижку против часовой стрелки. За тамбуром была проходная комната с кушетками и массивным письменным столом, выходившая в помещение с огромным духовым шкафом.

— Крематорий! — выдохнул Колька.

— Не лезь! — истерично взвизгнул Витька. Его начало трусить, — это чертово место! Мы тут все сдохнем…

— Прекрати, слышишь? Мы найдем лестницу и выйдем на улицу.

— А Светку тут бросим?

Сашка посмотрел на часы — было полдесятого. Он вдруг вспомнил слова казаха про Большой Костер и духов предков, которые охраняют людей от всякой нечисти. Он вспомнил, что за все время существования поселок так и не обзавелся своим кладбищем.

Если кто-то пропадал из поля зрения небольшой общины, то считалось, будто его перевели на Большую землю. Сколько людей упокоилось за дверью этой печи — одному Богу известно. И что происходит с душами тех, чьи тела сгорают дотла? Могут ли эти души защитить их от зла?

— Ладно, все устали, нервы на пределе. Предлагаю остаться на ночлег здесь. С утра начнем поиски.

— Ты сдурел? В могильной камере спать, чтобы завтра не проснуться?

— Именно так, в предбаннике две кушетки, я могу и на полу.

Вечер провели молча. Колька разглядывал книгу по вирусологии, прихваченную в «библиотеке». Витька сидел у стены, уткнувшись в одну точку, Сашка отсматривал снятое за день видео. Есть хотелось невыносимо — весь ужин состоял из бутерброда с колечком копченой колбасы да нескольких глотков минералки.

Внезапно картинка на дисплее стала мутной, потом в динамике раздался светкин возглас, Витька вздрогнул, повернулся к видеокамере, подошел и Колька.

— Смотрите, опять она!

Сашка перемотал, запустил воспроизведение еще раз, так и есть — полоумная баба, босая и в сорочке, с нечесаными волосами на все лицо стояла в дверях барака и призывно жестикулировала. Потом в этом проеме исчезла Светка.

— Я не пойму, в тот момент, когда эта ведьма появляется, мы все не смотрим в ее сторону или она, в самом деле, фантом?

— Но Светка-то как-то увидела, раз побежала за ней…

— Давайте забаррикадируемся, иначе я не усну, — попросил Витька.

Письменный стол подвинули к входу, подперли его кушетками, соединив вместе, и улеглись поперек втроем, положив под головы свернутые куртки.

Во сне Сашка опять брел к одинокому степному костру — казах зачем-то развел его возле могильника с красным флагом на верхушке. Мужчина сидел на корточках, перебирая кости и раскладывая их на две кучки, и что-то бормотал. Подойдя ближе, Сашка различил слова:

— Это — аты, а это — салт атты…[7]

С ужасом Сашка разглядел во второй куче белую плечевую кость, за ней запястье с тонкими длинными пальцами.

— Коня хоронить надо вместе с всадником. Так обычай велит. Что сморишь — помогай. Когда сложишь свою горку, тогда поймешь, откуда тут конь и кто его запряг.

Казах улыбнулся, обнажая кривые, наполовину черные от камня зубы, поднял посох с тяжелыми чугунными кольцами и хлопнул о камни.

День третий

Сашка проснулся от стука, огляделся по сторонам. Слабый свет проникал в предбанник крематория из щели возле входа. Сашка вскочил и чуть не выругался — стол был отодвинут, дверь полуоткрыта.

— Подъем! — крикнул он и щелкнул выключателем.

— Совсем сдурел, — промычал Колька, щурясь и растирая опухшие веки, — мы не в казарме, не ори, как дневальный.

— Витька где?

Там, где спал Витька, остались лишь его ветровка и панама.

— Ты слышал что-нибудь ночью?

— Нет. Походу, ты тоже не слышал, и нечего всех строить, — буркнул Колька и опять плюхнулся головой на импровизированную подушку.

— Вставай, теперь у нас уже две пропажи. Если мы не выберемся с острова завтра в полдень, придется топать до Аральска пешком. Водитель газона ждать не станет, и помощь к нам не придет — слышал, у них тут целый отряд пропал, поиски даже не думали снаряжать.

— Да ладно драматизировать. Одно дело воришек и мародеров с острова вызволять, другое дело — столичных журналистов.

— На этом острове творится что-то страшное. Будь уверен, мною пожертвуют без сожаления.

— Ну, хорошо, хорошо, не смотри так, я уже встаю. Пожрать бы чего…

— Забудь пока об этом. Давай вернемся в тот «голубой» зал — с кварцевыми лампами. По подземному ходу свернем в барак, выберемся наружу и попробуем зайти в лабораторный комплекс с центрального входа.

— Мне все равно, лишь бы поскорей отсюда убраться.

Братья отыскали «шлюзовую», вышли в «голубой» зал, а затем и в подземелье. Но протопав метров триста, очутились не в бараке, а в бункере. Тревожно мигала лампа аварийной сигнализации, освещая просторный коридор с отсеками, скрытыми за железными калитками. Повсюду были разбросаны сейфы — большие и маленькие, они валялись на боку, опираясь на открытые крышки. Колька заглянул в один и разочарованно констатировал:

— Пусто. Слушай, на полу гильзы, кто-то здесь отстреливался по-крупному.