Факультет боевой магии. Сложные отношения

— Хорошая шутка, только Мартину не рассказывай. Он не оценит, — сонно улыбнувшись, ответила я.

И уже почти заснула, когда на мои губы лег невесомый поцелуй. Осторожный, ласковый. В нем не было страсти, лишь мольба — не отвергать, позволить быть рядом. Даже не успев осознать происходящее, я ответила на эту мольбу движением своих губ.

Нет, я не перепутала Корбина с Мартином. Я потянулась именно к зеленоглазому магу так, будто изголодалась по его поцелуям. Будто прикасаться к нему, желать его тепла совершенно естественно и нормально. Рихтер, стоя на коленях у изголовья моей постели и не прерывая поцелуя, коснулся горячими пальцами шеи. Как котенка погладил… Это было так приятно, что я не удержалась от стона. Именно он и привел меня в чувство.

Что в таких случаях делают приличные женщины? Плачут? Отвешивают пощечины? Рвут на голове волосы, проклиная предавшее тело? Когда мужчина отстранился, я нащупала край одеяла и натянула его до бровей. Словно ребенок, играющий в прятки и думающий, что раз он ничего не видит, то и его никто не может заметить. Сейчас мне хотелось именно этого. Исчезнуть. Из этого поезда, из этой страны.

— Спряталась? — озадачился маг. — Слушай, зря я так, конечно, сделал. Но это был самый действенный способ показать, что связь между нами… не так невинна, как хотелось бы.

— Умри, — сдавленно ответила, желая оказаться где угодно, но не в одном купе с ним. — Ты хоть понимаешь, что творишь?

— Отлично понимаю, — мрачно сказал алхимик и довольно болезненно дернул за прядь волос, неосторожно торчащую из одеяла. — Вылезай давай. Теперь все равно не заснешь.

— Вы слишком много о себе думаете, мастер! — заявила, осторожно глянув.

В тусклом свете керосиновой лампы можно было заметить, что обычно бледное лицо мага окрасилось румянцем. Но при этом он продолжал язвить, скрывая смущение за дерзостью.

— О, снова на «вы»? Никакой я тебе не мастер. Стоит это уяснить раз и навсегда.

— Ну уж точно не муж!

— Хорошо, не муж, — миролюбиво согласился Рихтер. — Так тебе рассказать о том, что пошло не так с нашим договором?

— Делай что хочешь. Только… отойди еще немного подальше. И стул между нами поставь.

С большим трудом, но я все же села. Накинула на плечи шаль, подаренную Джисом. Посмотрела совершенно сухими и спокойными, как мне хотелось бы надеяться, глазами на мага. И удержала рвущиеся наружу слова — злые, обидные.

— Корбин, то, что ты сделал… так нельзя. Даже из самых благих целей. Если не хочешь быть моим наставником, не будь им. Но ты мне нужен. Как друг. Как защитник. Это не то, что я имею право у тебя просить, но именно сейчас мне не на кого больше положиться. Так почему же теперь я должна бояться, постоянно ждать подвоха? Не от кого-то другого — от Корбина Рихтера, который никогда меня не предавал. И не обманывал.

— Это не так. Я лжец. И эгоист. Может быть, не худший из людей, но совсем не такой, как ты думаешь.

Рихтер смотрел на меня глазами затравленного, практически смертельно раненного зверя. Вот только мучило его вполне человеческое чувство вины. Не только за неуместный поцелуй. Было что-то еще. Почему-то Рихтер думал, что я никогда не смогу простить его.

— Ты не шутил, когда говорил, что мы женаты?

— Это очень-очень старый ритуал, по существу идентичный магическому договору ученичества. Он тоже соединяет источники магии, что таятся в телах одаренных. Только несоизмеримо сильнее. И результат немного другой. Мастера никогда не брали себе учеников противоположного пола, и на это есть веская причина. Когда мужчина и женщина связывают свои источники на крови, то и их сердца и тела начинает…

— Притягивать друг к другу?

— Что-то вроде, — неохотно подтвердил маг. — Тебя это зацепило в меньшей степени, потому что к тому времени уже были чувства к Мартину. А я даже не успел понять, когда симпатия переросла в нечто большее.

— Если дело в магии, то твоя любовь ложь, — возразила я. — Иллюзия исчезнет, когда связь источников будет разорвана.

— Нельзя разрывать договор, пока ты в положении. Мы не знаем, как это скажется на ребенке. Ведь подобные браки нередко специально заключали для того, чтобы сохранить преемственность дара стихий. Обычным способом он не наследуется. Так что… — Рихтер красноречиво разве руками.

Только я примирилась мыслью, что дитя, возможно, будет не артефактором, а менталистом, а теперь еще и с этой стороны ждать подвоха! Повелитель стихий! Даже при всей своей амбициозности я не хотела бы ребенку такой участи. Быть под «присмотром» государства, сталкиваться со страхом и непониманием не только простых людей, но и магов. И постоянно себя контролировать, чтобы не разрушить один или два городка мимоходом.

— Как давно ты знаешь? И кто еще в курсе этого?

— Теперь я начинаю жалеть, что решил рассказать тебе всю правду. Послушай, давай я начну с самого начала. Потому что все очень запуталось.

Глава 25

Корбин Рихтер