Факультет боевой магии. Сложные отношения

Я ущипнула Рихтера за бок и, выпутавшись из объятий, погрозила ему пальцем.

— Вам следует стать серьезнее, мастер. И разборчивее в связях.

— Даже не проси! Я отправляюсь в Лермию, а ты представляешь, сколько там красоток?

— Мартин тебя отпустил?

— О, с огромной радостью! У него большие планы на Лермию. Да и я прогуляюсь в хорошей компании. Помнишь Лоренцо Моретти?

— Тихоню профессора? Конечно.

— Так вот, это девица, и она теперь на моем попечении… Ох, мы тут всё кровью закапали! Марти, не надо корчить такие рожи, я же ничего секретного не рассказываю. Лучше помоги своей жене смириться с тем, что люди обычно не такие, какими кажутся…

Менталист отвел меня за руку к скамейкам, где перевязал ладонь уже нормальным бинтом.

— Посиди здесь, мы скоро пойдем.

Священник так торопился убрать безумных магов из своего храма, что таинство провел в рекордно короткие сроки. Теперь у Генриха был крестный, лучший из возможных.

В особняк Вернеров собиралась отбыть тем же вечером. Наши с Генрихом вещи уже перевезли. Не все, только самые необходимые, ведь формально я уезжала для восстановления и лечения в стенах родного дома. И должна была вернуться. Рано или поздно.

Мартин вызвался проводить нас лично, даже не взял водителя. Когда-то, четыре года назад, он так же вез меня домой с попойки, устроенной Петером в доме дяди. Интересно, если бы той встречи не было, где были бы мы сейчас? Я посмотрела на личико сына, смешно хмурящегося во сне, и улыбнулась.

Жалеть можно было о многом. Но не о том, что получилось у нас в итоге.

— Твоя тетя более чем уверена, что у Генриха талант к боевой магии. Тебя это не расстраивает?

— Уж что-что, а боевых магов воспитывать я умею, — снисходительно усмехнулся Мартин.

— А элементалистов? Впрочем, для этого у нас есть Рихтер.

Что там муж проворчал себе под нос, я так и не услышала. Видимо, это было не для женских ушей. Что-то меняется, а что-то остается прежним. Дразнить Мартина было по-прежнему приятно. Он и сам любил меня позлить. Раньше. Но в последнее время предпочитал все больше отмалчиваться. Хотелось бы знать, что с ним происходит.

Войдя в дом, вздохнула полной грудью. Место, в котором я выросла, и теперь оставалось для меня лучшим приютом. Я знала все его секреты, знала все щербинки и уголки. Даже старые чары, наложенные еще моим дедом, не выветрились до конца.

— Кати еще не приехала? — спросил Мартин, знающий, что я попросила свою старую няню пожить с нами немного.

— Судя по всему, нет, но я справлюсь. Не такая уж и безответственная у тебя жена. А где Эзра?

Самым главным условием моего переезда стало согласие на внешнюю охрану и на присутствие в моем доме любого человека на выбор мужа. А так как он мало кому доверял, я полагала, что это будет кто-то из уже знакомых мне сотрудников СБ.

— Эзра? Она в отпуске — у нее родилась внучка. Первая девочка в их семье. Она жуть как довольна, — ответил Мартин, передавая слуге шляпу и трость.

В этот момент я вдруг заметила, что среди чемоданов, которые еще не успели убрать, было несколько чужих.

— Так кого же ты оставишь с нами? — уточнила, полная подозрений.

— Если хочешь что-то сделать хорошо, сделай сам, — назидательно сказал Мартин. — У тебя же найдется лишняя спальня для уставшего пожилого канцлера? Мне много не надо. Ты даже не ощутишь моего присутствия…

Эпилог

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,

У всех золотых знамен, у всех мечей.

Я закину ключи и псов прогоню с крыльца —

Оттого, что в земной ночи я вернее пса…

М. Цветаева

Впусти кота в дом — и скоро сам не заметишь, как он станет в нем хозяином.

Нет, Мартин не пытался командовать, был абсолютно ненавязчив и не рвался ко мне в спальню ночью, желая стребовать супружеский долг. Последнее было даже немного обидно. Иногда мы с мужем встречались за завтраком. Генрих просыпался ни свет ни заря, и мне приходилось вставать с ним. Изредка ужинали вместе. Несколько раз я обнаруживала Мартина в детской задумчиво наблюдающим за сыном. Но при моем появлении он тут же уходил.

И все же дом постепенно принимал нового хозяина. В гостиной пахло вишневым табаком, в прихожей лежали трости и зонты, на десерт стали готовить любимый мужем яблочный пирог. Новые слуги чем-то упорно напоминали бывших подчиненных Мартина, а в кабинете деда, который я любезно уступила канцлеру, постоянно разрывался телефон. Порой, выходя с Генрихом на прогулку, мы сталкивались с вежливыми доброжелательными господами, которые непременно интересовались, как у меня дела. В некоторых я потом узнавала министров, баронов и графов.