Факультет проклятых

Это наша надежда, наш голос во враждебной среде! Она — символ новой эпохи, в которой будет царить равенство! Где не будет деления на первый и второй сорт!

Мы готовы в этой борьбе идти за тобой, Ева Лиард!»

Я с трудом удержалась от того, чтобы не выругаться вслух, а едва взглянула на первые появляющиеся комментарии, тихонько застонала. Ибо там назревала уже не просто битва — революция!

«Скоро таких, как Лиард, станет больше! — поддерживали автора поста анонимы явно из тех самых «Молодых радикалистов». — Торжество разума над предрассудками неизбежно!»

«Равенство между дархатами и людьми? Неужели неудачники от рождения до сих пор в это верят? — язвили в ответ их противники. — Никогда такого не будет! Мы лучше вас во всем!»

«Вы ничем не лучше, кроме увеличенного магического резерва! Но и это компенсируют накопительные артефакты, которые, кстати, создал человеческий маг, а не маг-дархат! И Ева Лиард это поняла, потому и пыталась скрыть принадлежность к вашей снобской компании! Поэтому она с нами! Давай, Лиард! Веди нас! А те, кто раньше боялся высказать свою точку зрения публично, чтобы не подвергнуться травле — берите с нее пример!»

После таких лозунгов шедшие за постом темы, в которых народ яростно обсуждал, кто же был у меня первым, а ХитрыйДашш принимал очередные ставки, казались милыми шутками. Мало мне было внимания всей академии, теперь я еще и предводитель социального переворота! Впору переименовываться в Еву Дарк и вести народ на баррикады. Правда, если кому-то станет известна реальная причина моей маскировки, я имею все шансы закончить, как героиня из моего мира.

— Глупость какая-то, — ошарашено пробормотала я, поднимая взгляд на ребят. — «Молодые радикалисты», блин, кто они вообще такие?

— Небольшое, но крайне активное движение слегка двинутых на голову. В основном распространяется среди творческого студенчества, — пояснил Алан, тоже пробежавший взглядом пост, и поморщился: — Вообще, конечно, не очень хорошо, что тебя с ними ассоциировать стали. Мы — элита. Какое к дашшу равноправие?

— Вот потому радикалисты за Еву и ухватились, — отметил Дилан. — Подумать только, кто-то из элиты открыто выступил в поддержку идей равноправия. Для радикалистов это целое событие.

— Но я не выступала!

— Увы, подборка твоих же собственных высказываний за последний месяц говорит об обратном.

Мне указали на развернутый комментарий чуть ниже «революционного поста» с цитатами из наших разборок с Аланом. «Магическая сеть» помнила все мои насмешки над элитным статусом Пепельницы, и сейчас, вырванные из контекста, эти слова действительно выглядели… в общем, именно так, как утверждали радикалисты.

Тут уж я не выдержала и, обхватив голову руками, взвыла:

— Да я просто злилась! И досадить хотела! Только и всего! Я ничего такого не имела в виду!

— Но это теперь хрен докажешь, — мрачно произнес Алан. — Ладно. Забей. Главное, больше поводов им не давать, а там обсосут новость со всех сторон и через декаду-другую успокоятся.

— Очень на это надеюсь. — Я уныло посмотрела на недоеденную мясную запеканку и осознав, что аппетит пропал начисто, встала из-за стола. — Пожалуй, пойду к себе. Учебник какой-нибудь почитаю. Учебники после Анонимуса хорошо идут.

— Давай провожу. — Алан тоже поднялся. — А то, чувствую, полезут сейчас со всех сторон с расспросами о твоей гражданской позиции.

Мысленно вздрогнув, я тотчас согласно кивнула. И даже не стала противиться, когда пепельник демонстративно приобнял меня за талию. Подумаешь, переживу. Зато так, по крайней мере, в нашу сторону никто даже не дернется, только взглядами проводят.

Разумеется, приближаться к Еве Айландир не собирался. Он вообще последние сутки старался о ней не думать. Однако заметив, что покидающая столовую девушка вновь идет в обнимку с Камерано, опять почувствовал раздражение.

— Ничего так парочка получилась. Эффектная, — тоже обратив на них внимание, прокоментировала Дианэ.