Факультет Романтики. Ромфак (СИ)

Судя по хаотичным движениям задних лапок и громкому отчаянному скрежету острых коготков о деревянную полку, задница прочно и надолго застряла в узком проеме полки. К несчастью, именно там у меня хранилось нижнее белье, так что мои чёрные боксёры и прочие спортивные труселя теперь были разбросаны по всей спальне, одна пара смогла даже залететь на люстру.

А начиналось все так красиво… Мой план был идеален и незамысловат. Я просто так не мог взять и показать свою спальню родному отцу. Даже по видеозвонку. Я был готов на все что угодно, лишь бы мой старый хрыч не узнал про Антонину, которая сейчас сладко дрыхла в моей кровати. Странно, и как это она не проснулась из-за такого страшного грохота и воплей? Хорошо хоть на нее ничего не свалилось!

И тут до меня с ужасом дошло, что же с таким адским шумом дрепнулось в моей комнате. На полу лежал четырехугольный металлический прямоугольник, размером с человеческий рост. Мое сердце похолодело — старинное раритетное зеркало валялось стеклом вниз и, вероятнее всего, сейчас было разбито на сотни маленьких осколков. Проклятье! Это же мой портал в Зазеркалье, в академию магии, в которой я, как сын тролля, пусть даже и постоянно живущего среди смертных, обязан был отучиться несколько лет, чтобы знать все законы волшебного мира. Первый и самый главный из которых — никому о нем не говорить!

Возле телевизора, точнее — спрятанные за ним, стоят старинные часы, где на циферблате выбито тринадцать позолоченных цифр вместо двенадцати стандартных. Все верно, мастер не ошибся! Власть, данная магией, дарила мне дополнительный час, чтобы я мог попасть в школу и постичь все ее неизведанные тайны.

Для этого мне всего лишь в назначенный тринадцатый час нужно было достать осколок-ключ и приложить его к недостающей части зеркала-портала. И сквозь серебристую гладь откроется туннель в другой мир, куда более сложный, порой жестокий, но прекрасный, чем этот серый мир смертных.

Так вот, теперь, чую оторванным хвостом, зеркало было разбито на сотни, а может быть и тысячи мельчайших осколков. И как только я его сейчас подниму с пола, они градом посыплются вниз. Проклятье! Мой батя разорвет меня на половички для эльфов! Хотя нет, если только зеркало не попадет в объектив камеры моего телефона!

Заходя в спальню, я был заранее готов ко всему и потому плотно зажал камеру телефона большим пальцем, не обращая внимания на вылетавшие оттуда угрозы отца:

— А ну открой камеру! Живо! Влад всыплет тебе плетей! Сидеть месяц не сможешь! Убери свой проклятый палец, я сказал!

Далее я планировал элегантно швырнуть телефон в металлическую корзину для мусора с крышкой и небольшой удобной педалью, что стояла прямо за дверью — там сразу же пропадёт связь, и я потом смогу что-нибудь соврать про нестабильность сигнала. К сожалению, дальше этого момента я ничего не успел продумать. А следовало бы!

Каково же было моё удивление и облегчение, когда прямо с порога, я увидел бесцеремонно распахнутые дверцы своего шкафа, вышвырнутую из него одежду и труселя, разлетевшиеся, словно разноцветные голуби, по всей комнате. Недолго думая, я убрал большой палец с объектива и наставил её прямо на пушистую белую жопку злоумышленника. Застукал его вороватую задницу с поличным прямо на месте преступления!

Он еще совершенно не подозревал, что его снимают, и потому изо всех сил дрыгал и скребся задними лапками, пытаясь выбраться с полки, где он прочно застрял.

— Я и сам вижу, что это — жопа! — выпалил мой отец, расправляя мокрый, весь взмыленный от пота, ворот дорогой рубашки за пару сотен долларов. — Живо вытащи эту тварь из своего нижнего белья и вышвырни из спальни! Понял? Это не гигиенично! Откуда у тебя эта крыса?!

— Нельзя её вышвыривать, пап! — обречённо ответил я, прекрасно помня, что этот зверек появился у меня вместе с Антониной. — Это эм… любимый питомец Стейси!

— Что-о-о?! — пробасил отец, снова хмурясь. — Ты точно уверен, что твоя фифа любит эту тварь? Почему у неё оторван хвост? И жопа какая-то помятая?

— Просто Стейси эм… очень темпераментная, пап! Чуть что не по ее — оторвет хвост вместе с жо… в общем, ты понял! — знающе ответил я, вспоминая, как блондинка прижала меня своими буферами сначала к стене, а затем задницей к полу, полностью обездвижила и закрыла ладонью глаза. — У нее характер — не мед! Любит погорячее! О-па!

Я изловчился и схватил зверька за шкирку прямо где-то в районе его покоцанной задницы и потянул из шкафа. От неожиданности он громко запищал и затрепыхался в моих руках.

— Осторожнее с этой крысой! — предостерег меня отец не то от зверька, не то от самой Стейси. — Она точно не бешеная? Не куснет?

Я лишь молча пожал плечами и криво улыбнулся. И впрямь будто про Анастейшу говорит. Забавно!

— Эту шушеру привить нужно будет и стопроцентно кастрировать!

— Это девочка, пап! — ляпнул я первое, что пришло на ум, лишь бы спасти зверушку от страшной участи.

Но моей отец был непоколебим:

— И не забудь купить ей ошейник от блох! И не смей тащить это завтра… то есть уже сегодня в ресторан!