Факультет рыболовной магии

– Что же, отрок, – сказал фон дер Пропст, глядя на Пуслана снизу вверх, – отлично! Давай свой лист.

– Гр, тролль лучший, – сверкнул клыками Пуслан.

– Ступай, – велел профессор и недвусмысленно посмотрел сначала на кота, а потом на свою опустевшую кружку…

Глава четвертая ДВЕ ВЕСЕЛЫЕ РУСАЛКИ

– Ну что? Может быть, по пивчанскому? – спросил Тубуз, поглядев на Железяку и Пуслана, как только троица вышла из ворот учебного корпуса факультета рыболовной магии, где еще оставалась большая часть отроков, пришедших на первый экзамен и которым предстояло блеснуть своими знаниями. – Имеем право. Следующий экзамен послезавтра, а в трактире Две веселые русалки такое пивчанское подают, что за пределами замка и не сыщешь. – Тубуз мечтательно закатил глаза.

– Я-то как раз пивка с удовольствием бы выпил, а то чего-то в горле пересохло, пока стихи читал, – сказал Железяка. – Только я слышал, что вроде бы тролли…

– Гр, тролли – пиво нет! – На лице Пуслана отразилось крайнее отвращение. – Бр-р-р! Не пить эту гадость.

– Здрасте! – возмутился Тубуз. – Для вашего племени пиво, может быть, и гадость, а вот для нас…

– Так в этом трактире и для троллей какие-нибудь лакомства найдутся. Наверное, – прервал друга Алеф. – Что ты, Пуслан, больше всего любишь?

– Гр, гр. Воду минеральную. А еще лучше – просто минералы разные. Они, которые съедобные, очень вкусненькие. Я, например, больше всего, гр, кварц люблю, – Пуслан вздохнул, – кварц так приятно хрустит…

– Будет тебе кварц! – обрадовался Тубуз и решительно двинулся по направлению к так называемому Кварталу магов-рыболовов. Железяка и Пуслан, не задавая вопросов, пошли за ним.

Тубуз вел друзей, словно очень хорошо знал эти места, хотя официальное право находиться внутри университетского замка получил лишь три дня назад. Они миновали несколько переулков, застроенных ничем не примечательными невысокими одноэтажными домами, пока не остановились перед одним таким же домом с темными ставнями на окнах. На двери дома был нарисован коловорот очень старого образца, перекрещенный с рыболовной пешней, под ними незнакомыми кривыми буквами была нацарапана какая-то надпись.

– Это – наш трактир? – удивился Пуслан.

– Нет, это жилище одного моего знакомого, который знает толк в лакомствах для троллей, – Тубуз повернулся к двери спиной и начал колотить в нее ногой, при этом крича: – Богa-Йога, открывай, тетеря сонная!

Стучать и кричать пришлось довольно долго, пока за дверью не послышались шорохи и чей-то недовольный голос спросил:

– Кого там среди ночи принесло? Это ты, Мога-Йога?

– Да нет, это я – Тубуз Моран, а со мной друзья. У нас к тебе срочное дело. Да и не ночь сейчас на дворе, а день в самом разгаре!

Дверь приоткрылась, и в щель просунулось круглое безбородое лицо гнома Боги-Йоги. Первым делом он поднял голову к небу, словно удостоверяясь, что сейчас и в самом деле не ночь, затем осмотрел гостей, зыркнул по сторонам, не заметил никакой опасности и только тогда снял могучую цепочку с двери, но открыл ее только наполовину.

– Проходите скорее, а то мало ли кто по округе шляется.

Друзья протиснулись в маленькую сумрачную комнату, освещенную светом лишь одной свечки, стоявшей на небольшом столике-верстаке. Пуслану из-за своего роста пришлось пригибаться.

– Рассаживайтесь, кто куда хочет, – сказал Бога-Йога и, присев на маленькую скамеечку у камина, принялся подбрасывать в него дрова, чтобы вскипятить чай.

Кроме этой скамеечки и столика-верстака в гномьей каморке были кровать и три крепко сколоченных табуретки, по стенам висели полки, забитые всякой всячиной. Там, где не было полок, на стенах висело несчетное количество приспособлений для рубки, колки и сверления льда. Здесь были разных размеров и форм пешни, топоры, похожие скорее на рабочий инструмент палача, и ледобуры, начиная от самых современных до таких, которыми, наверное, пользовались еще прапрадедушки Боги-Йоги, по угрожающему виду ножей которых казалось, что лунки во льду должны сверлиться сами собой.

Только на стене, в которой был камин, висела одна-единственная позолоченная кирка.

– Вот из-за этой кирки все и произошло, – шепнул Тубуз на ухо Алефу и так же шепотом стал рассказывать: