Факультет славянской магии

— Спокойно, — улыбнулся я. — Во-первых, эта армия не бегает, а прячется и ждёт какого-то условного сигнала. Во-вторых, если завтра я прибуду для совместных тренировок в Ур-Хикон, то домой вернусь не раньше середины следующего дня. А это замечательная возможность взять нашего загадочного предателя на живца. Это же старый трюк с разными адресами.

— Объясни попроще, что ты задумал? — разнервничался наш вечно кипишной ректор.

— Это же из французского фильма «Откройте полиция -2. Продажные против продажных», классика кинематографа, — от переполнявшего меня азарта и куража я вскочил на ноги. — Завтра вечером вы, Яролика Фёдоровна, при употреблении алкоголя скажете профессору Угрюмому, что я буду возвращаться в Аркону в 10 часов утра через дорогу, ведущую мимо фермы имени Тасмана. Вы, Борис Божеславович, во время чаепития по большому секрету нашепчете профессорше Серебряковой, что моя обратная дорога будет проходить в 11 часов через ферму имени Лазарева. И наконец, кто-то должен сообщить профессору Пожарскому, что в 12 часов дня я буду проезжать мимо фермы имени Беллинсгаузена. Теперь вам идея ясна?

— Я могу об этом сказать Пожарскому, — кивнула головой красавица Марьяна.

— А я поеду с тобой в Ур-Хикон, — упрямо пробубнила Дарья. — Тебя туда одного отпускать нельзя, там регентша сексуально озабоченная и психически неуравновешенная.

— Не понимаю, а зачем такой разброс по времени? — вперился в меня немигающим взглядом Погребинский.

— Чтобы я успел побывать по всем трём адресам, — криво усмехнулся я. — Я же говорю, будем брать предателя на живца, а заодно вытащим из укрытия недобитую армию живых мертвечат, 80 рядовых особей в нашем тылу — это не хухры-мухры.

— Хорошо, — приподнялся с низенького пенька ректор, — а мы со своей стороны тебя подстрахуем. Я ещё подумаю как. А если засады не будет, то предатель — профессор Муромский, так что ли?

— Если бы Радосвет Григорьевич был бы предателем, то он меня ещё на первой тренировке бы убил, — задумчиво произнёс я. — Кстати, как раз это попытался сделать Богодар Пожарский. Нет, Муромский — наш человек. Хотя, если засады не будет, то проверим и его.

* * *

Этой ночью мне все никак не удавалось уснуть. И не из-за того, что рядом мирно посапывала моя ненаглядная очаровательная подруга Даша, в комнату которой я уже практически переехал, а потому что как только закрывались глаза, то на пустынной дороге мне преграждал путь тот самый чёрный монах. Слева и справа колосилась высокая рожь, в небе огромным жёлтым блином висела луна, а монах из-под нависшего капюшона упрямо буравил меня взглядом и метал в мою фигуру шаровые молнии. Странным образом все эти вспышки-выстрелы не доставляли какого-то дискомфорта, они не долетая всего метр, взрывались и осыпались огромными искрами на землю. Но жаркие волны почти осязаемой липкой злобы неприятно окатывали с головы до ног.

— Не надоело?! — выкрикнул я. — Запомни, дело твоё табак! Я ведь тебя всё равно поймаю и уши надеру!

Однако монах всё так же молча бросил в меня шаровую молнию, и я снова пробудился. На моей груди заворочалась Дарья, бормоча сквозь сон, что завтра рано вставать и поэтому я, ненасытный, должен хотя бы на час оставить её в покое.

— Спи, спи, — прошептал я, аккуратно встав с кровати.

После чего, не включая свет, я подошёл к окну и, посмотрев на россыпь звёзд красивейшего ночного неба Беловодья, подумал, что какая-то деталь постоянно ускользает от моего внимания. А ведь этот неуловимый предатель уже где-то прокололся, только я всё ещё этого не вижу.

Глава 17

На следующий день по приезде в Ур-Хикон регентша Гайя Либих подарила мне нательный кожаный доспех и соответствующие кожаные штанишки, которые, честно говоря, больше бы подошли солисту какой-нибудь хеви-метал группы. Но так как в чужой рок-монастырь со своими нотами не лезут, то всю эту броню пришлось примерить практически тут же. И если Гайя, рассматривая меня со спины, от удовольствия зацокала языком, то приехавшая за компанию Дарья, заявила, что сейчас я похож на клоуна и глаза бы её на меня не смотрели. На что я ответил: «Стерпится — слюбится. И вообще главное не одежда, а чтобы человек был хороший». «Точно», — поддакнула мне местная атаманша.