Факультет уникальной магии. Возвращение домой

Мы с девчонками пошли в комнату первыми. Переоделись в ночные сорочки и собрались занимать кровати. Аниль-то было проще всех. Лично я забиралась на свой «второй этаж» с опаской. Зато Дарла вскарабкалась легко и без каких-либо предосторожностей. Конструкция чуть заскрипела, но все же не пошатнулась и осталась на месте.

– Знаете, я хотела пожелать доброй ночи, – у Аниль вырвался нервный смешок, – но, по-моему, куда актуальней «дожить до утра».

– Девчонки, вы уже улеглись? – послышался из-за двери голос Грана.

– Да, заходите давайте, – отозвалась Дарла.

Из-за ширмы не было видно, что происходит во второй половине спальни, но вскоре свет погас – видимо, все заняли свои места.

Несмотря на опасения быть придавленной рухнувшей на меня сверху кроватью, заснула я очень быстро. Да только проспала недолго. И не только я. Грозный медвежий рык мгновенно вытряхнул из сновидения.

– Чего у вас там? – перепугалась я.

– Гран все-таки в медведя превратился? – тут же добавила Аниль.

– Ну превратился и превратился, чего рычать-то, – проворчала сонная Дарла.

В темноте сквозь ширму было видно, как зажглись несколько световых огоньков.

– Не превратился, – мрачно констатировал Реф. – Это, видимо, зелье так сказалось. Гран спит себе сладко, и его явно до утра теперь не разбудишь.

– Ну а нам-то что делать? – вздохнул Тавер. – Он спит себе довольный и храпит как медведь. А нам как спать? Я понимаю, если Зуля среди ночи что-нибудь взвоет. Но это уже совсем…

– Кстати, можно перебраться к Зуле, – зевнула Дарла. – Только не факт, что у него столько кроватей поместится, и…

Очередной грозный рыкохрап заглушил продолжение ее фразы.

– В общем, ладно, – решительно произнес Реф, – да простит нас Гран, но ему сегодня спать в гостиной. Тавер, помогай.

И парни потащили сладко храпящего оборотня из комнаты. Рычание стало не таким оглушительным, но все равно слышалось прекрасно. Пришлось засыпать под его аккомпанемент. Деваться все равно было некуда.

Глава пятая О сердцах соединенных и сердцах разбитых

Учитывая, что целительство противопоставлялось боевой магии, я с ним не очень-то дружила. Хотя, конечно, там имелось немало всяких полезных заклятий, которые бы очень могли в жизни пригодиться. Но что поделаешь, увы, нельзя было одновременно являться и боевым магом, и полноценным целителем. Правда, я все равно пыталась хоть чему-нибудь научиться.

К примеру, на прошлой неделе лекции по целительству временно заменял другой преподаватель, суровый и мрачный. И он сказал одну весьма мудрую вещь: каким бы магом ты ни был, но целителем стать обязан, хотя бы для самого себя. И этот преподаватель учил нас, как можно экстренно отсрочить кому-нибудь смерть. Хотя для меня подобное пока было слишком сложно, все-таки я только начинала свой путь к высшей магии. Оставалось лишь для начала изучать простейшие приемы. Но пока, в любом случае, не было повода новые знания испробовать на практике. А теперь вот представилась такая возможность.

Видимо, остальные оказались не такими привередливыми, вроде бы все ребята спали. А меня доносящийся из гостиной рык мучил нещадно. Глаза буквально слипались, но пара мгновений дремоты – и очередной «гырр-р-р-ах-хыр-хыр-хыр» тут же вытряхивал обратно в бессонную реальность. Промучившись так пару часов, я вдруг вспомнила об одном полезном магическом приеме, которое нам преподавали на последней лекции по целительству. Такое простенькое, но такое полезное заклятие крепкого и здорового сна. И я тут же на радостях его применила и мгновенно вырубилась.

Но то ли сказалось мое пока корявое владение магией, то ли у боевых магов в целительстве все наперекосяк, только сработало заклятие как-то странно. Да, я спала. Но при этом я видела чужие сны.

Судя по танцующим нечто напоминающее ламбаду скелетам в розовых балетных пачках, первым делом я оказалась во сне у Дарлы. Не считая милейших танцоров, вокруг, на кладбище, больше никого не было. Но почти тут же из ближайшей могилы выкопался тот распрекрасный некромант. Танцующие скелеты тут же завизжали не хуже восторженных фанаток. Отплевываясь от земли, возлюбленный Дарлы кое-как встал на ноги, огляделся гордым взором и изрек…

Но что именно он изрек, я не успела услышать, сон сменился. Теперь вокруг простирался необъятный зрительный зал, забитый до отказа. Собравшиеся хлопали стоя, некоторые даже утирали слезы умиления. А на сцене довольно раскланивался сияющий Тавер.

– Благодарю, дорогие зрители! А теперь послушайте еще одну автобиографическую поэму. Называется «Величайший из артефакторов».