Факультет звездокрылов

Братец отвел взгляд, сжал челюсти и побарабанил пальцами по столешнице. Он явно колебался. И не потому, что не принял доводы лучшего друга, а потому что боялся непонимания и обиды с моей стороны.

С подоконника спрыгнула Эрика Магни, взглянула на меня, потом на мужчин и решительно подбоченилась.

— Коллеги, разрешите мне устроить Адриане небольшой воспитательный тет-а-тет. Поверьте, пользы от него будет больше, чем от вашего грозного вопля «адептка».

Мужчины переглянулись. Медный коротко кивнул. Братец резко отодвинул кресло, в котором сидел, точнее даже кипел от негодования, и молча поднялся. Демон скрипнул зубами с видом «вопрос о переводе не закрыт».

Все в том же грозном молчании тройка покинула кабинет и закрыла за собой дверь.

Дорал-кай одним рывком задрала рукав комбинезона, освобождая манжету, и глядя исключительно на нее заорала:

— Где твоя голова?! Голова где?! Это надо же придумать такое, импровизаторша хренова! Ты что, наивная сопля, думала? Спасение людей — это тебе не жук лапкой потрогал. Молчи, адептка! Я не хочу слышать твои оправдания! И реветь тоже не вздумай! Меня слезами не разжалобить, я калач тертый и устойчивый к женским истерикам!!!

Я испуганно вжалась в спинку стула, откровенно напуганная такой резкой метаморфозой. Вокруг двери и окна сформировался голубоватый контур запирающего заклятья. Дорал-кай дождалась пока тот потухнет и принялась снова что-то набирать на манжете. И все это под суровое:

— Вот прав, прав Хет-Танаш! Гнать тебя надо с отделения стражей! Поганой метлой гнать, пинками под зад… Сама-то понимаешь, куда сунулась? И не всхлипывай! Я на такие вещи не покупаюсь!

На последней, особо грозной фразе, декан факультета звездокрылов закончила манипуляции с манжетой и довольно улыбнулась.

— Ну вот и все. Теперь они убедились, что я взялась за твое воспитание, а значит взламывать и подслушивать не станут. Дариану и Максимусу этого будет достаточно, а Хет-Танаш в любом случае не оставит мысль о твоем переводе. Выдохни, Адриана, у нас есть как минимум полчаса, чтобы спокойно все обсудить.

И я действительно почувствовала, как завязанные узлом нервы начинают распутываться. Села более расслабленно и с благодарной улыбкой посмотрела на легендарную в моих глазах женщину.

— Мне так жаль, что я не звездокрыл.

Я не хотела в этом признаваться. Просто как-то само собой вырвалось. Но сказанного не воротишь.

— Думаю, настало время рассказать тебе страшную тайну, — усмехнулась дорал — кай, прошла и села на свободный стул. — Тебе никогда не приходило в голову, как так вышло, что одна дорал-кай смогла не просто открыть три вида летающих ящеров? Как мне удалось стать их матриархом?

— Вы… крутая?

Эрика Магни заломила бровь и прикусила губу. Секунду она держалась, а потом, откинула голову назад и от души расхохоталась.

— Лучшая шутка на этой неделе! — сказала она, вытирая набежавшую слезу. — Ну а теперь поговорим о чем-то, что ближе к истине. Видишь ли, большая часть людей живет с мыслью, что им присуще что-то одно. Суди сама! Даже здесь, в академии, мы говорим: дружелюбные, как звездокрылы, и высокомерные, как небовзоры. Прямолинейные, как ядожалы, и веселые, как звездокрылы. Мудрые, как небовзоры, и сильные, как ядожалы…

Госпожа Магни стянула резинку и небрежным жестом растрепала свои удивительные волосы, черные с пепельными кончиками.

— Видишь ли, правда не в том, что я крутая… Хотя и это тоже имеет место быть! Правда в том, что я и звездокрыл, и небовзор, и ядожал. Все и сразу. Теперь поняла?

— Поняла, — покладисто кивнула, прикусила губу и созналась:

— Вообще-то ни слова.

— Адриана, — тяжелый выдох, — главная и самая сложная задача — это принять себя. Принять все, что способен принять, и взяться за изменение там, где принять не можешь.

Манжета на руке декана вспыхнула, показывая, что ни о каких получасах и речи быть не может. Ректор рвался вернуться на свое рабочее место с энтузиазмом законченного трудоголика.

— Все. Тебе пора. Было приятно поболтать. Будешь выходить, не забудь жалобно всхлипнуть, а то еще не поверят, что раскаялась. А нам оно надо?

Кивнув, я торопливо поднялась со стула и пошагала на выход.

«Принять все, что способен принять, и взяться за изменение там, где принять не можешь», — повторяла мысленно, стараясь не потерять зыбкого озарения, нахлынувшего от этих слов.

— Да, и ещё!

Я обернулась и встретилась с испытующим взглядом Эрики Магни.

— Пока мы не разошлись, как облака на небе… Сходи в лекарское крыло.

— Опять? Госпожа Магни, да я же только что оттуда! — застонала я. — Ну, правда, это перебор! Клянусь, если господин Горячий попросит нацедить ему ещё одну пробирку крови, то я заподозрю в нем упыря!

Дорал-кай улыбнулась уголками губ и тотчас стала серьезной.

— Этой ночью один из ядожалов вытащил из воды девочку. Она захлебнулась и лекарям не удалось ее спасти. Того ядожала, что нашел ее, зовут Кристен Арктанхау.

Меня прошиб холодный пот. И как-то сразу вспомнился тот странный разговор по переговорнику. И стала понятна паника, звучавшая в голосе Кристена. И просьба поговорить с ним.