Факультет

Кирилл плавно спланировал вниз, испытав ни с чем несравнимый восторг полета. Вокруг царила тишина – он мягко опустился на лед, но холода не почувствовал. Ему захотелось вновь взлететь, он подпрыгнул и завис в воздухе, развернувшись на сто восемьдесят градусов. От этого места веяло покоем. Безусловно, оно существовало в другой реальности – непривычной Кириллу. И законы в этой реальности были совсем другими – здесь оперировали силы, они были полновластными хозяевами, и их присутствие необходимо было учитывать.

Пустое пространство замерзшего озера тянулось до самого горизонта. Кирилл решил немного удалиться от берега – ему стало интересно, что ждет его впереди. В этом мире передвигаться можно было двумя способами: странным переваливающимся шагом с упором на правую ногу, резким толчком вверх и планированием, или же как в воде – разгребая перед собой воздух и обеспечивая движение работой рук.

А можно было просто взлететь и осмотреться с высоты птичьего полета. Что Кирилл и сделал. Вдали он обнаружил странную стену, рассекающую мир сновидения на две части. Сфокусировав на ней взгляд, Кирилл испытал двойственное ощущение – она одновременно притягивала и отталкивала его. Одновременно пришло знание, что ему еще предстоит с ней познакомиться и понять, что это такое. Впрочем, одно он знал наверняка – стена доступна только людям, она существует только в человеческом восприятии и является границей, за которой заканчивается мир людей.

Пришло время возвращаться – но Кирилл все никак не мог оторваться от созерцания стены, хотя и чувствовал, как она вытягивает из него силы. Вдруг он почувствовал увесистый удар справа, картинка расплылась, он моргнул, открыл глаза и обнаружил себя сидящим на коврике в своей студенческой квартире. Видение стены медленно пропадало, но она как будто послала ему воздушный поцелуй, приглашая вернуться, и Кирилл испугался.

Он осознавал, что не контролировал себя, поддавшись очарованию новых знаний, осознавал, что расслабился и пребывал в недопустимой благости, и если бы не вмешательство некой силы, отбросившей его назад в свою реальность, мог бы навсегда остаться рабом того места, пройдя приграничную трансформацию.

Стена не только допускала энергетическое видоизменение – она его генерировала. Миновав стену, человек переставал быть человеком, он трансформировался и мог навсегда затеряться в новом мире, если бы не имел твердого намерения вернуться. Переход обратно в наш мир был не менее сложным – он точно также требовал безупречности и силы.

Рискнуть пройти сквозь стену могли только безупречные маги, наполненные энергией и отвагой, а Кирилл, конечно, таковым пока не был. Он просто попал под очарование стены, она убаюкала его и, вероятно, вскоре он позабыл бы, почему здесь оказался. Он не знал, что находиться рядом со стеной чрезвычайно опасно, но ему повезло!

Кирилл медленно поднялся на ноги. Он ощущал во рту кисловатый привкус, голова совершенно ничего не соображала, ощущение легкости не покидало его, а мир плыл перед глазами, и он никак не мог за него зацепиться. Он чувствовал себя каким-то прозрачным, ненаполненным ничем, воздух словно проходил сквозь него, не встречая никакого сопротивления и оставляя после себя ощущение прохлады.

Постепенно до Кирилла стало доходить – его бьет жестокий озноб. Холод пронизывал его до костей, он ринулся в ванную и запрыгнул под струю горячей воды. Не помогло! Холод жил внутри, у Кирилла как будто заморозили все внутренние органы, и он принялся судорожно дышать, пытаясь, как его учили, наполнить себя теплом и энергией.

Дело было именно в ней. Стена высосала из него всё без остатка – вместе с силой он терял и волю к сопротивлению, и жизненные ресурсы, накопленные физическим телом. Ему предстояло их восстановить – и на это потребовалось целая неделя, в течение которой Кирилл больше напоминал перенесшего тяжелую болезнь старика, чем молодого здорового парня.

Когда он рассказал об этом Варе, та только удивленно качала головой и смотрела на Кирилла с еле скрываемой завистью. Ей пока ни разу не удалось даже приблизиться к стене, хотя она о ней и слышала. Оказалось, что коньком Кирилла является именно сновидение, он – классический ясновидящий, способный проникать в отдаленные уголки мироздания – вплоть до самой границы. А, может, и дальше – при достаточной силе и концентрации.

***

– Ну, и? – пауза в игре затянулась надолго, и не только Вадим, но и Варя уже стала подгонять Кирилла. – Долго рожать собираешься?

Кирилл сидел с двенадцатью картами и пытался сообразить, какой ему сделать снос. У него на руках был классический дырявый мизер, и от сноса зависело, закатают ему «паровоз» (несколько взяток), или он уйдет чистеньким, что обеспечит ему выигрыш.

– С тебя можно писать триптих: «Он не слушал лекции по КБИ»! – Варя бросила карты на стол и пошла на кухню ставить чайник. – Мальчики, не подглядывать! Узнаю – порчу влеплю!

– Она может! – Кирилл наконец решился и снес две карты. – Все! Готов! И сравнение с КБИ здесь неуместно!