Фальдийская восьмерка (СИ)

– Сигнал? Можно сказать и так. Тебе же удобнее, точно не заблудишься. Да и от опушки недалеко. А дым черный потому, что там горит смола, а она всегда чадит. Тут полно сосен.

– Это сизые ели, – поправил Брак, – Их еще называют жжеными плакальщицами за то, что при повреждении коры выступают красные потеки, похожие на кровавые слезы. Прямо как из глаз больных жженой лихорадкой. По поверьям, они растут только в тех местах, где в далеком прошлом пролилось много крови.

– Если бы эта смола хоть чего-то стоила, за такое удобрение уже развязали бы парочку маленьких победоносных войн. Хотя, для такого существуют более короткие и емкие определения. – Оршаг улыбнулся и поправил очки, – Тебе в любом случае вскоре предстоит познакомиться с этими растениями поближе, так что я искренне рад твоей осведомленности в особенностях их произрастания на местности.

– Насчет смолы я уже понял, спасибо. Что именно там горит?

– А вот это тебе уже предстоит узнать самостоятельно. Сегодня ночью или завтра утром. Нет, я мог бы поделиться с тобой этими знаниями, благо наш контракт с твоим отцом уже почти завершен, но…

– Зачем платить за то, что я и так узнаю самостоятельно? Да и платить мне нечем.

– Ты быстро учишься.

За возней с траком вечер приблизился незаметно. До заката оставалась еще добрая пара часов, но тени уже удлинились, а в выбравшегося из недр машины калеку вцепились цепкие щупальца вечерней прохлады. Точнее, попытались вцепиться, благо новая куртка великолепно держала тепло.

Позорно проиграв схватку с нагревателем, но оставив за собой поле битвы, Брак на правах условного победителя нагло воспользовался баком для воды, хорошенько отмывшись и приведя себя в порядок. И теперь хмуро рассматривал из под налипших на лицо волос плоды своей победы. После перенесенных мытарств, нарядный латунный чайник с кривым носиком казался изысканной издевкой. Он стоял у костра, насмешливо подмигивая солнечным зайчиком с пузатого бока.

– Ты сам согласился, – весело сказал Оршаг, – Учти, забирать его назад не буду. Хотя, если твои дырки не будут работать, я не поленюсь и вернусь за сатисфакцией. Но в этом случае одним чайником ты точно не отделаешься.

Привычно пропустив мимо ушей незнакомое слово, Брак устало присел на ствол поваленной ели, предусмотрительно выбрав свободное от смолы место. Спрыгнувший с крыши торговец примостился рядом и неспешно начал забивать трубочку. Трещащий костерок неспешно доедал верхушку дерева, изредка фыркая и намекая на добавку. Языки пламени боязливо облизывали закопченный котелок с похлебкой.

Задумчиво глядя в огонь, Брак машинально проверил крепления ноги и задал давно мучивший его вопрос.

– Оршаг, объясни мне одну вещь. Ты многое знаешь, ты умелый торговец, ушлый делец и все такое. Но как, шарг тебя раздери, ты можешь настолько плевать на состояние своего трака? Я не буду спрашивать о правилах поведения в степи, твоем отношении к стоянкам, это не мое дело. Но трак! Что, если он сломается где-нибудь на переходе? Уверен, что ты не сможешь самостоятельно справиться с поломкой и застрянешь шарг знает насколько посреди бесконечного ничего. А ты даже название его не знаешь!

– А зачем оно мне? – недоуменно спросил торговец, – Ответ на твой излишне эмоциональный вопрос очень простой и состоит из двух частей. Первая – я не умею и не хочу заниматься траком. Мне достаточно того, чтобы он ездил и у меня достаточно средств, чтобы это обеспечить. Вторая проистекает из первой: для меня грузовик – это просто средство передвижения. Инструмент. В тебе сейчас говорит кочевник, ты с молоком матери впитал в себя знание о том, что жизнь зависит от транспорта. Вы их строите, вы в них живете, в них же и умираете. Даете машинам имена, ухаживаете, улучшаете и бесконечно перебираете. И в этом нет ничего плохого, не даром механики из бывших клановых всюду ценятся. Ваши отношения с техникой гораздо более… интимные, пожалуй. Ну а я не кочевник. Я, как ты выразился, делец. Простой вольный торговец. И трак мне нужен, чтобы на нем перемещаться.

– Зачем тогда тебе именно такой? Тут одних только эйносов на горсть фиолок, не считая работы мастера. Перемещался бы в свое удовольствие на обычном траке, если тебе настолько плевать на его состояние. Зачем гробить шедевр? Если бы здесь все не дублировалось, ты бы уже давно встрял в степи со сдохшими от голода двигателями.

– Ты сам ответил на свой же вопрос. На другом траке я бы уже давно застрял, а этот точно дотянет до ремонта. Дотянет же?

Брак угрюмо покосился на ржавый борт и сплюнул в костер.

– Он бы еще три раза всю степь пересек.

– Именно. И я готов был за это заплатить. В том числе тебе, чтобы самому не возиться. Заметь, даже между мной и этим траком заключена по-своему честная сделка. Я его купил – он меня возит.

– Жалко машину.

– Я думал, ты порадуешься. Ведь только в моих руках она может полностью реализовать заложенный в нее потенциал. Зачем тогда все эти дублирующие эйносы? Возить туристов из Валанта по виноградникам?

– Все равно жалко. Меня отец за такое состояние трака избил бы. Наверняка.