Fallout: Equestria (ЛП)

Вспышка магии прервала меня. Боль в моём боку внезапно исчезла. Так же, как и ощущение собственных ног... и всего остального. Как будто моё тело растворилось, оставив от меня лишь бесплотный дух. Я даже не почувствовала, как свалилась на землю, зафиксировав своё падение лишь по завалившемуся горизонту.

Кое-кому необходим перерыв, произнёс Лайфблум, его рог светился. Обезболивающее заклинание. Это ведь он обучил ему Вельвет Ремеди, не так ли?

Все вокруг уставились на меня. Я почувствовала, что закипаю всё больше. Теперь мне хотелось пнуть их ещё сильнее. Прямо промеж глаз. (Со вкусом редиски,непонятно к чему добавила моя маленькая пони.)

Каламити отвернулся, заняв себя прикручиванием энерго-магической винтовки к своему боевому седлу.

Вельвет Ремеди наклонилась и нежно прижалась ко мне.

Нам очень жаль, Литлпип. Мы понимаем, она подарила мне странный, но добрый взгляд. Я знаю, как долго ты боролась за то, чтобы получить свою кьютимарку. Не расстроиться в такой ситуации было бы... ненормально.

Она опустилась на землю рядом со мной. Не прикасаясь, но оказывая мне поддержку своим присутствием, не заботясь о том, нуждаюсь я в ней или нет. Мой гнев и боль не исчезли. Но после нескольких глубоких вздохов моя ярость начала переходить с Вельвет Ремеди на меня саму. Мир начал расплываться перед глазами, пока не осталось ничего, кроме неясных водянистых очертаний.

Я плакала на щите-полу Вельвет Ремеди, и слезы тихо потрескивали, падая на него.

* * *

Ну что ж, спокойно произнёс Лайфблум, влив исцеляющие заклятья в Ксенит и Каламити. Мой друг-пегас мог снова двигаться без боли. Ксенит не подавала признаков изменений. Давайте посмотрим, что мы можем сделать для спасения этой пони.

Мой гнев снова перетёк в то раненое, опустошённое ощущение. И этого перехода оказалось достаточно для того, чтобы позволить рациональной части в моей голове взять верх. Да, моя кьютимарка пропала. Ну, почти пропала. Но я никогда не понимала её или интересовалась ею. Она была, помимо всего, не намного лучше кьютимарки в виде кьютимарки. И у меня по-прежнему оставался её дубликат.

Мне было совестно. Реджи справлялась с потерей родного брата, настоящей семьи, лучше, чем я справлялась с потерей тупой картинки на своём боку.

Я также чувствовала тошноту и головокружение. Я была обезвожена. Моё зрение было по-прежнему размыто, несмотря на то, что я перестала плакать я не могла даже подвинуть переднюю ногу, чтобы вытереть глаза. Жар горящего леса высушил мои слёзы, сделав их горячими и чрезмерно солёными. Я кашляла из-за дыма, моё горло болело. Я удивилась тому, как близко теперь было пламя. Я не могла подняться, чтобы посмотреть, но треск был громче, чем когда-либо звук приближался. Вечнодикий лес выглядел ярче, чем раньше, купаясь в нездоровом оранжевом свечении.

(И, конечно, было крошечное затяжное смущение от беспомощности, в то время, когда Вельвет Ремеди переодевала меня. Вельвет с Каламити не могли позволить мне находиться в Вечнодиком лесу без защиты. Для них было недостаточно того, что я и так уже прилегала к броне.)

Белый пони с красно-розовой гривой повернулся и указал своим светящимся рогом обратно на лес. Красноватое свечение сформировалось где-то среди деревьев, за областью, которую я могла видеть со своего места. Свечение усиливалось, приближаясь.

Запакованная в светящийся красный кокон магии Лайфблума каменная статуя пегаски в броне Вондерболта проплыла над папоротниками и опустилась на экранированную землю перед нами.

Джет. Они звали её так.

Проклятье, прошептал Каламити с возродившейся надеждой в голосе. Может быть, его план, в конце концов, не был полным провалом.

Вельвет Ремеди левитировала куролиска.

Теперь слушай, прошептала она, её голос каким-то образом был одновременно дружелюбным и угрожающим. Ты оживишь эту пони и пообещаешь, что больше не будешь превращать безвинных существ в камень, и мы тебя отпустим. Описание того, что произойдёт, если куролиск откажется, повисло в воздухе невысказанным.

Лайфблум вопросительно поднял бровь, обращаясь к другим:

Отпустим? Я захихикала про себя и кивнула. Всё-таки Лайфблум совсем ещё не знал нашу Вельвет.

Куролиск согласился (по крайней мере, с первым требованием). Серый, твёрдый, безжизненный камень сошёл, оставив моргавшую в недоумении пегаску в синей броне, с эбонитовой шкуркой и фиолетовой гривой. Прежде чем она смогла осознать одурманивающие изменения её состояния, Лайфблум шагнул к ней, поднял забрало её шлема и коснулся своим рогом её лба.

Рог Лайфблума вспыхнул красным. Глаза пегаски расширились, когда к ней потекла память Каламити.

Где-то неподалёку слышались крики. Бригада огнемётчиков Красного Глаза приближалась к нам.

Проклятье, с отвращением пробормотал Каламити.

Лайфблум полностью сосредоточился на передаче воспоминаний Каламити в голову Вондерболта. Тем временем Вельвет освободила куролиска, который тут же улетел, противно крича. На своих кожистых крыльях он понёсся прочь от надвигающейся стены огня.