Запись №6:
К концу чтения я могла поджечь этот городишко только лишь жаром своей злости. К главному приоритету — спасти Вельвет Ремеди — я добавила загоны с жеребятами. Я вся просто вскипела от злости. Я больше не хотела отсиживаться в забаррикадированной комнате. Я хотела выйти и начать причинять боль этим ёбаным злым пони!
Иногда пустошь прислушивается к тебе и даёт просимое на все четыре копыта. Едва я отошла от терминала, сердито топая копытами, в попытке сфокусироваться и отодвинуть парту, как моя баррикада яростно взорвалась, обдавая меня осколками. Тело взорвалось кровью и болью, когда меня швырнуло об стену. Голова ударилась об оружейную камеру, и я на какой-то момент потеряла сознание. Работорговцы запустили ракету в дверь!
* * *
Содрогаясь от боли и шока, я с жадностью проглотила ещё одно лечащее зелье. Раны тут же стали заживать. Каламити держал мою переднюю ногу так, чтобы, несмотря на рану, разорвавшую плоть, я могла хоть как-то стоять. Рана была неописуемо ужасной. Даже несмотря на зелья, я буду колченогой, пока пони-доктор не вылечит её. Канди казалась ужасно далеко, и ещё не факт, что у неё были необходимые навыки.
К счастью, успокоил меня Каламити, ракетное боевое седло требует определённых усилий для правильной наводки, что означает, что любой ниже уровня эксперта в обращении с ним должен был занимать нужную позицию для каждого выстрела. Что и сделало его лёгкой мишенью — почти что слишком лёгкой для такого стрелка как Каламити.
Когда я наконец смогла встать, хоть всё ещё и пошатываясь, я торопливо рассказала Каламити о том, что нашла. Он оценивающе разглядывал меня, пока я сбивчиво лепетала о Вельвет, почти что раскрывая душу, затем (к счастью) рванул обратно, чтобы посмотреть боевые сёдла. Ни одно из них, заявил он с первого же взгляда, было не похоже на его собственное, даже на запчасти не сгодились бы.