Fallout Equestria: Project Horizons

— И я уверена, Богине весьма понравилось всё это внимание, — добавила я, но вместо улыбки на моё поддразнивание, она вдруг погрустнела. — Лакуна?

— Понравилось... сначала. И она наслаждалась моим унижением — она опустила взгляд. — Но когда это продолжилось, она разорвала контакт. Я боюсь, её душевное спокойствие было... задето.

Это было довольно странно. Я внимательнее взглянула на свою фиолетовую подругу и подтолкнула её в плечо.

— Ты изменилась, Лакуна — заметила я.

— Прошу прощения? — Лакуна удивлённо заморгала. Аликорн по-прежнему приковывал взгляды встречных гулей, даже в слабом свете моего заклинания.

— Ты. Когда мы впервые встретились, ты была... ну... немного жутковатая. Никогда не разговаривала и половину всего времени ты была Богиней. Теперь ты... это ты. Ты позволила пони наряжать тебя, потому что это делало их счастливее. Это потому что ты изменилась, или Богиня? — спросила, пока мы шли дальше.

Этот вопрос сделал её улыбку более задумчивой и печальной.

— Богиня не может измениться, Блекджек. Я хотела бы, чтобы она могла. Когда она формировалась, был достигнут баланс между доминирующими кобылами. Всё, что может нарушать этот баланс, будет сброшено в меня. Если я изменяюсь, это значит, что она отказывается изменяться. Она по-прежнему убеждена в собственном превосходстве и чётко представляет себе судьбу её детей.

— Но почему богиня не хочет чувствовать хорошие вещи? — спросила я, решив, что это довольно ненормально.

— Потому что это добавляет власти той её части, которой является Твайлайт Спаркл. Себялюбивое эго кобылы, ставшей Богиней, всё ещё помнит мелкие обиды, которые Твайлайт Спаркл нанесла ей за много лет до войны. И пока Богиню терзают страдания, сомнения и само-взаимные обвинения, Твайлайт не может заявлять о себе или угрожать господству Трикси. — она закрыла глаза и вздохнула. — Иногда я думаю, что она так много оторвала от Твайлайт, что теперь она больше во мне, чем в самой Богине.

— И вот поэтому ты... ну... хорошая? — спросила я?

Лакуна посмотрела на меня долгим взглядом, заставившим задуматься, не оскорбила ли я её.

— Богиня должна сохранять контроль надо всем, что она есть. Для этого она убирает сильные и хорошие воспоминания и помещает их в меня. Вещи, которые заставляют её стыдиться, чувствовать себя не комфортно или терять контроль. Если пони внутри неё вспоминают, кто они такие, она не может в достаточной степени сдерживать их.

— Но в целом-то Богиня хорошая или нет? — спросила я, подталкивая её в бедро.

— Она являет собой комбинацию сотен душ и воспоминаний. В ней соединились пони и хорошие, и плохие. Добродетельные и трусливые. Добрые и жестокие. Я чувствую, что разделение, установленное ею ради сохранения контроля, это ошибка, но оно остаётся неизменным — вздохнул фиолетовый аликорн, когда мы шли мимо мемориала Стонвинга. — И всё же я верю. Она может поступать лучше.

Следуя за шумом голосов, мы вошли в конференц-зал второго этажа. За одним концом ромбовидного стола сидели Рампейдж, Психошай и Стигиус. Левее от них к центру рядом с сестрой Грейвис сидела Ксанти в жёлтом костюме химзащиты, а рядом с ней парил Цербер, бормоча ругательства. Медсестра разложила перед собой две картонных коробки и пересчитывала бутылочки Рад-Икс в одной из них, пока Ксанти проверяла пакеты с оранжевым Антирадином. Напротив них вполголоса разговаривали Уиллоу и Вайндклоп. Кэррион скрывался в углу вместе с Ахвицотлем, выглядевшим излишне счастливым от всего происходящего. Дальний конец стола был занят рваньём мистера Шиарса.

— А, добро пожаловать. Я рад, что вы наконец-то закончили играть в модниц и присоединились к нам, — прохрипел Шиарс.

— Хорошо, — сказала я, обведя взглядом всех собравшихся. — Мы здесь, потому что собрались сделать невозможное: прорваться в Хайтауэр. Я знаю, что эта фонящая крепость заполнена автоматическими системами обороны, дикими светящимися гулями, смертельной радиацией и разрывающей души ХМА, но я знаю также, что работая вместе, мы сможем проникнуть внутрь, сделать всё, что нужно и выйти обратно. Если кто-то хочет отказаться, сейчас самое время.

Я оглядела всех, но единственной, кто выглядел готовой удрать, была Ксанти. Тем не менее, она осталась сидеть на месте. Я задумалась, была ли она слишком напугана, чтобы уйти, или ей просто некуда было идти.

Поднялась Психошай.

— Ну... не то, чтобы я испугалась, только, вроде как, какая у нас цель?

— Три вещи. Во-первых, проникнуть на верхний этаж и добраться до передатчика. Во-вторых, найти камеру 755. — Ахвицотль захихикал и кивнул. — И... — я посмотрела на мистера Ширса.

— То, что я ищу, находится на чердаке, — из тряпок, скрывающих его лицо, в мои глаза взглянула пара мутных белков. — Это сразу следующая дверь рядом с узлом связи на верхнем этаже, так что с этим не должно возникнуть больших сложностей — все пони на это просто пожали плечами, но я вспомнила, что говорила мне Рэйзорвайр в нашу первую встречу: «Завела меня на чердак. Пустила мне пулю в голову». И тут, будто прочитав мои мысли, Ширс добавил, — Я целую вечность ждал, чтобы попасть туда.