Fallout Equestria: Project Horizons

Было очень поздно... или очень рано... когда я стащила себя с потной простыни, слушая храп, наслаждаясь простой музыкой неавтоматизированного дыхания. Я чувствовала себя хорошо... не просто целой или нераненой... а хорошо. И подойдя к окну и увидев слабое сияние на востоке, я была рада тому, что Глори меня спасла. Рада, что я встретила ЛитлПип и Хоумэйдж. Еще существовали хорошие пони... пони, которые хотели дружить и помогать.

— Пони, за которых стоит бороться, — тихо сказал Крупье, сидя на подоконнике. Я взглянула на него. Он выглядел моложе, я не знала, что это значит. Он приподнял свою потрёпанную, широкую шляпу, глядя на восток. — Значит, ты всё-таки идёшь.

— Ты же знал, что я пойду, — тихо ответила я.

— Я знал, что ты пойдёшь, — прохрипел он, помешивая карты. — Но кто-то должен был дать тебе выбор... даже если бы ты никогда не смогла его сделать.

— Спасибо, — искренне ответила я. Я услышала шаги за спиной, и он изчез из виду.

— С кем ты разговаривала? — тихо спросила Глори, обнимая меня, прижимая свои копыта к моему телу и прикрывая нас обоих своим крылом.

— Просто мой глюк, — сказала я, прижавшись к ней, благодарная каждому неметаллическому дюйму моего тела. Я всё ещё чувствовала её запах, её вкус, и когда мы поцеловались, это был самый сладкий вкус в жизни. Наконец, я отошла. — Спасибо тебе за прошлую ночь.

— Я не была уверена, что ты этого хотела... после... после того, что произошло на лодке, — мягким, озабоченным голосом сказала Глори.

— В смысле, когда меня изнасиловали? — Интересное было слово. Мне показалось, что я вздрогнула, или что-то вроде того. Но оно было скорее как свинцовая гиря на моей душе, сдавливающая мои чувства под своим угнетающим, тяжёлым весом.

Она кивнула.

— Я не думала, что тебе захочется... ты знаешь... вообще.

Я улыбнулась и снова поцеловала её.

— Они не победили меня, Глори. Если бы они нашли Скотч... если бы они её коснулись... я была бы разбита. Так было лучше. Они крепко меня изнасиловали... порвали мне мясо... мне не важно. Мне не важно, как издеваются надо мной. Пока они не трогают кого-то ещё... не важно. — Всё воспоминание было одной уродливой тучей. Я не могла от него избавиться... я не заслуживала избавления от него. Так что я несла его вместе с остальными.

Она задрожала, прижавшись ко мне ещё крепче. Я услышала, как она шмыгнула и тихонько проскулила, стараясь вести себя тише. Горячие слёзы потекли по моей шее.

— Глори... почему... почему ты плачешь? — недоумённо спросила я. Я же просто сказала ей, что всё было в порядке...

— Потому что ты не станешь! — сказала она мне в ухо, приглушая голос гривой. — Ты важна для меня, Блекджек. Ты важна... важна для стольких пони и... ты умерла! Ты была ранена! Ты... святая Селестия, почемы ты так уверена, что ты заслуживаешь страданий? Ты расплатилась за Девяносто Девятое, поняла? Ты расплатилась за всё. Так почему ты не можешь понять, что ты важна, и что ты не должна страдать, так же, как не должна Скотч или я или кто-либо ещё?

Я закрыла глаза и удивилась шелковистости её гривы, струйки её слёз, звук её прерывистого дыхания и биения её сердца. Самый красивый звук на свете.

— Я не знаю... я же сказала. Глюк... — Она заплакала ещё громче и прижалась ко мне крепче, проливая слёзы, которые я проливать не могла. Хотела бы я знать, как заставить её прекратить, или как мне к неё присоединиться. — Всё равно... спасибо тебе за прошлую ночь, — мягко сказала я, удерживаемая ею. — Странно... кажется, я понимаю, почему Деус был таким... — Она замолкла, и я взглянула на неё с лёгкой улыбкой.

— Ты понимаешь его? — Что-то в ней было, взгляд, отдалённый и любопытный одновременно. Наверное, это была Глори-доктор. — Это... я не... эм... ого...

— Прости за глупость, — сказала я с виноватой улыбкой.

— Ты не... в смысле... ты хочешь... как он... — лепетала она, я улыбнулась и поцеловала её.

— Ты не превратила меня в кибер-секс-маньяка-насильника. — По крайней мере... я очень-очень-очень надеялась, что не превратила.

— Я просто имею в виду, что теперь, когда половина меня - механическая, думаю, я знаю, почему он так себя вёл.

Глори немного расслабилась, её любопытство, казалось, превосходило ту её часть, испуганную того, что я могла сочувствовать насильнику... Теперь, когда я была и жертвой, и преступником... если честно, я немного запуталась в терминах.

— Что ты тогда имеешь в виду?

— Профессор сказала, что ему позволили оставить пенис. Выглядит странно, учитывая, что он сделал... — тихо пробормотала я. — Но, Глори... то, что мы с тобой сделали... это было первой, что заставило меня чувствовать себя... пони. Что я больше, чем машина. И то, что ты чувствуешь себя хорошо... чувствуешь себя счастливой... наталкивает меня на мысль, что я больше, чем источник страданий и боли для тебя. Я знаю, что то, что он сделал, делает его монстром... но зная, что он чувствовал... я знаю, как это было для него важно.