Fallout - Истории Севера (Земля Свободы)

Билл заметил, что Люси говорит как-то странно, он решил, что это из-за того жуткого пойла, которое они никак не могли допить даже все вместе. Биллу нравилась эта девушка. В ней было что-то искреннее, что-то живое, что-то настоящее, и даже романтичное… Но как только его мысли доходили до этой черты, они отклонялись словно какой-то программой, вписанной в его рассудок. Он не раз задумывался, откуда эта программа взялась в нём? Билл не отклонял тёплые чувства других людей, и даже отвечал тем же, но он не позволял этим чувствам закрепиться в нём. Защищал он таким образом себя или их, Билл уже давно не помнил, но эта программа стала его типичной бессознательной реакцией. К тому же, хотя рейнджер и выглядел молодо, всё же он был старше Люси на добрый десяток лет, и ему почему-то казалось, что заглядываться на девушку, которая настолько моложе его, даже неправильно.

— Всё же, — сказал он, продолжая «рисовать», — это только благодаря тебе мы сегодня имели хоть что-то на ужин. Я бы не смог открыть тот замок, и не думаю, что нам бы удалось вышибить дверь. Так что, это я должен благодарить тебя. — сказал Билл и добродушно улыбнулся к Люси, задержав свой взгляд, улыбку, и выраженную благодарность на несколько секунд. За эти секунды Люси чуть не провалилась под землю.

После вновь настало молчание, которое очень давило на девушку, и она, что бы хоть как-то поддержать разговор, выпалила чуть ли не первое, что пришло ей на ум.

— Давно хотела спросить, почему тебя прозвали Край? Это в смысле плакса, или плачь? — спросила Люси, ругая саму себя в мыслях за идиотский вопрос.

Билл улыбнулся, после чего оторвался от своего занятия, и смотря на звёзды сказал:

— Даже не знаю точно и сам. Я ещё был мал, как это прозвище прицепилось ко мне. В детстве были моменты, когда мне довелось попускать нюни, может за это и прозвали. А может, имелся в виду плачь, тогда это звучит даже как-то грозно. А вообще, меня всегда обвиняют в мягкосердечности, может кто-то провёл множество параллелей и таким образом решил намекнуть, что я нюня. Я даже не помню, кого мне за это «благодарить». А потом это всё стало не важно.

— Прости. — сказала Люси, боясь поднять свой взгляд выше земли. — Я не хотела тебя обидеть… просто, было интересно.

— Что ты, ты совсем не обидела меня. Я же говорю, это уже давно стало не важно.

— Знаешь, — вновь заговорила Люси после паузы, стараясь загладить свою «вину», — а ведь те ребята, которые помогали мне проникнуть в Башню, они прозвали меня Малышкой. Представляешь, что бы было, если бы они не погибли и разнесли моё прозвище повсюду. Я бы всегда была малышкой. — сказала Люси и слега захихикала.

— Не самое плохое прозвище, особенно среди тех, что дают друг другу рейдеры. Оно же может означать не только маленькую детку, но и, как бы это сказать… «горячую штучку».

Билл и Люси дружно засмеялись.

— Всё же, — продолжил он, — было бы куда симпатичнее, чем прозвище Край, где в первую очередь думают, что тебя прозвали плаксой или нытиком, и только некоторые считают, что это значит «наводящий плач», или какую-то «грозную» вещь в этом роде.

Они вновь захихикали, но после опять настало молчание. Билл перестал рисовать, он смотрел то на звёзды, то на Люси, то ещё куда-нибудь, и от этого это молчание было для девушки ещё более обременяющим. «Блокнот!» — пролетела у неё в голове спасительная мысль. «Его блокнот, дура!».

— Ну, так что ты там рисуешь? — поинтересовалась Люси и краешком глаза попыталась подсмотреть.

— Рисуешь? Ну, можно назвать это и так. — Билл не скрывал своего «творчества», и в открытую показал девушке.

— Что это за монстр? Это, это тролль?! — радостно прикрикнула Люси, от чего Генрих нервно зашевелился на своём дорожном матрасе.

— Рад, что ты смогла его узнать. Я боялся, что получается очень плохо. Всё же, может не настолько.

— Так ты в нём рисуешь?

— Иногда. Вообще-то это книга. Она была написана в наше время. Я лишь дописываю в конце свои собственные открытия и размышления, иногда пытаюсь сопровождать их рисунками.

— Книга? О чём она? Кто написал её? — искренне заинтересовалась Люси, и забыв о всяком смущении бессознательно пододвинулась ближе к рейнджеру. Люси любила не только старые журналы, она так же любила книги, и в своё время пересиливала себя и училась чтению вместе с Люком, как раз ради того, что бы уметь читать книги. К сожалению, за всю свою жизнь она видела их лишь немного, поэтому всякого рода носители информации пробуждали в ней страсть познания.

Билл пододвинул блокнот ближе к ней, пролистал несколько страниц во все стороны, кое-где мелькали картинки и карты, нарисованные куда более талантливо, чем рисовал рейнджер.