Фальшивая история Великой войны

Сущность процентного метода «мозгоимения» проще всего проиллюстрировать наглядным примером из области известного каждому советскому человеку «жилищного вопроса».

Предположим, что некий гражданин В. Пупкин с семьей из трех человек проживает в благоустроенной четырехкомнатной квартире площадью 80 кв. м. Как можно оценить жилищные условия товарища Пупкина? Ответ прост и понятен. Надо сравнить. С чем сравнить? С тем, как живут другие. Результат сравнения очевиден: Вася Пупкин совсем неплохо устроился, многие его соотечественники все еще живут в «хрущевках» с кухонькой в 6 метров на пять человек. А теперь представим себе, что перед нами поставлена задача доказать, что Пупкин страдает и мучается в совершенно невыносимых бытовых условиях. Можно ли это сделать? Легко.

Для этого надо всего лишь подарить Васе дополнительную недвижимость. А именно: дом в деревне (70 кв. м) с печным отоплением и «удобствами» во дворе, большой сарай рядом с этим домом (50 кв. м), сеновал (60 кв. м), свинарник (40 кв. м), погреб для картошки (30 кв. м). Казалось бы, товарищ Пупкин не стал беднее, и жизнь его не превратилась в кошмар оттого, что в ДОПОЛНЕНИЕ к прекрасной городской квартире ему достались и сарай, и сеновал, и погреб со свинарником. Но это только кажется — до тех пор, пока не раздадутся оглушающие завывания: «Только 24% помещений, принадлежащих семье Пупкиных, отвечают современным санитарным нормам, 55% помещений не имеют ни отопления, ни освещения... Как можно жить и работать в таких нечеловеческих условиях?» Вот именно так у нас и пишется военная история.

Для нападения на Советский Союз в вермахте было сформировано четыре танковые группы. Самая слабая, 4-я танковая группа (группа армий «Север») имела на своем вооружении 602 танка. В самой крупной, 2-й танковой группе (группа армий «Центр») было 994 танка. Всего в составе четырех танковых групп 22 июня 1941 года числилось 3266 танков (если называть «танком» танкетки Pz-I и Pz-Il), т.е. в среднем по 817 танков в каждой группе.

В составе Красной Армии было шесть мехкорпусов, на вооружении которых было 800 и более танков (1 МК, 4 МКГ 5 МК, 6 МК, 7 МК, 8 МК). К этому перечню следует добавить еще два вполне боеспособных мехкорпуса: 3 МК (672 танка, в том числе 128 KB и Т-34) и 15 МК (749 танков, в том числе 136 KB и Т-34). Итого — восемь мощных механизированных соединений, почти полностью укомплектованные личным составом и артиллерией, превосходящими противника по техническим характеристикам танками, получившие еще до начала открытой мобилизации от двух до четырех тысяч автомобилей, по двести-триста гусеничных тягачей каждый. Неужели Красная Армия стала слабее от того, что в ДОПОЛНЕНИЕ к этим восьми «бронированным таранам» она уже в первые дни войны смогла ввести в бой еще 12 мехкорпусов, находившихся в разной степени боеготовности и укомплектованности? Неужели мощнейшему 6-му мехкорпусу  чем-то мешал воевать находившийся рядом с ним недоукомплектованный 13-й мехкорпус  (282 легких танка, 18 тыс. человек личного состава)? С кем предстояло воевать — с процентами или с противником?

Вопросы, конечно, глупые. Дурацкие, можно сказать. Но почему же вы, товарищи дорогие, не выкидываете в мусорное ведро очередную писанину, в которой в стотысячный раз выводят «среднюю температуру по больнице», т.е. сложив и поделив вооружение всех 30 мехкорпусов (включая едва начавшие формирование в Среднеазиатском и Орловском округах), начинают истошно причитать: «мехкорпуса Красной Армии были обеспечены грузовиками на...%, передвижными ремонтными мастерскими на... %, автоцистернами на...%, автомобильными шинами на...» Почему вы сокрушенно качаете головой, читая о том, что «танки новых типов составляли всего лишь 7,8% от общего танкового парка». Всего 7,8 процента. Страшная, вопиющая неготовность к войне.