Фальшивая невеста мажора

Одинцов послушно усаживается напротив, и я мгновенно сжимаю его ладошки своими.

– В общем, у нас с Валиевым договоренность.

– Какая?

– Я притворюсь его невестой.

– Чего?

– Всего на один вечер, – немного привираю. – Познакомлюсь с его дядей, и все.

– Что за бред?

– Ну вот так. А он за это…

Мои мысли бегают туда-сюда, потому что я пытаюсь в кратчайшие сроки придумать, зачем я на это согласилась. Говорить про деньги не стоит. Про то, что я их потеряла, тем более. Максим устроит войну не на жизнь, а на смерть.

К тому же, с его ревнивым нравом, деньги он сразу сопоставит с изменой.

Игра в невесту покажется ему слишком маленькой платой за такую сумму.

– …его мать имеет связи в нашем универе. Если я ему помогу, она поможет мне попасть на языковую практику бесплатно, по вузовской программе, – выдаю на одном дыхании.

– Зачем ему это?

– Там что-то с наследством.

– Почему он попросил тебя?

– Это вышло случайно. Я просто подошла к нему после пар, а его дядя принял меня за его невесту.

Вру и, конечно же, умалчиваю о поцелуе.

Этом гадком, противном и ни капельки не вкусном поцелуе.

– Ева, – Максим отводит взгляд, – почему ты мне сразу не сказала?

– Я хотела. Сегодня и хотела, это же все буквально час назад произошло.

Снова вру. Стараясь не отводить взгляд. Иначе Макс точно что-то заподозрит.

– Мне кажется, тебе лучше отказаться. Денег ты и так больше половины накопила. Еще почти год, если что, я помогу.

Шарманка с помощью на меня не подействовала бы и в любой другой ситуации. Потому что из уст Максима это лишь слова. Он хороший парень, добрый, красивый. Накачанный. Чисто внешне он Валиеву вообще не уступает.

Нет, Одинцов не жадный. Просто копит на взнос по ипотеке.

Мы одногодки, а у него уже есть хороший доход от создания сайтов, машина, которую он купил не в кредит, и большие амбиции.

Я пока по всем этим пунктам ему уступаю. Хотя тоже не дура.

В общем, Максим может сколько угодно разглагольствовать о материальной помощи, причем иногда это может звучать даже пафосно. Но на деле это еще ни разу в жизни не зашло дальше его слов. А встречаемся, мы к слову, чуть больше трех месяцев. Как то завертелось после летней практики, я оставалась в городе на половину лета. С того момента и стали общаться. Сначала просто по дружески, а потом, как-то закрутилось. Я честно гвооря и сама не поняла как. Весь август перпеписывались, Макс даже ко мне в городе приезжал. С родителями познакомился…

– Я знаю, – улыбаюсь, только подкрепляя его ложь, – но если есть возможность вообще не платить, а просто посидеть за столом в богатом доме…

– Ну… Может, ты и права. К тому же деньги тогда сможем вложить в ипотеку.

Мои деньги, на минуточку. Деньги, которые я накопила, он хочет вложить в свою ипотеку. Молодец просто.

– Мне кажется, ты торопишься.

– Поженимся, купим квартиру и съедем из этого клоповника, – безапелляционно заявляет Макс.

– Ну, у нас тут не так уж и плохо.

– Если бы мне не нужно было копить, я бы давно снял квартиру.

Максим морщится и поднимается с кровати.

– Чай будешь?

– Я к тебе чуть позже приду, ладно? Хочу переодеться и сбегать в душ.

– Хорошо.

Одинцов целует меня в губы и, хлопнув по заднице, подталкивает к двери.

Оказавшись в коридоре, выдыхаю. Наконец-то могу сделать это полной грудью.

Эти месяцы отношений не прошли даром. Я привязалась. Сильно привязалась к Максиму.

Чуть сильнее сжав ручки пакета, в который я уложила пиджак, поднимаюсь к себе. В комнате пусто, и, честно говоря, это очень радует.

Закрываюсь изнутри и, скинув обувь, быстро вытряхиваю пакет. Несколько минут упорно кручусь перед зеркалом и никак не могу перестать трогать эту сумасшедше приятную ткань.

Делаю несколько фоток на фоне белой стены над моей кроватью, предварительно установив поставленный на таймер телефон на штатив, и выкладываю в сторис, отмечая аккаунт бренда.

Все же немного тяги к хвастовству во мне присутствует, как и в любой другой девчонке.

Прячу пиджак в шкаф и переодеваюсь в спортивный костюм. Все это происходит перед зеркалом, прибитым к дверце старого шифоньера. Собственное мелькающее оголенное тело будит цепочку воспоминаний этой дурацкой фотосессии.

Он меня трогал. Я чувствовала, что он меня трогал.

Нет, Ева! Нет. Он нагло тебя лапал, потому что уверен, что купил. Купил иногороднюю простушку.

Понимание этого сталкивает меня в отчаяние. На людях я могу быть строгой и безразличной, но наедине с собой я трусливая, стесняющаяся всего на свете малышка.

К счастью, эти душевные страдания быстро прекращаются. Комната наполняется болтовней, как только девчонки возвращаются с пар. А мой поход к Максиму откладывается на завтра, потому что он уезжает на футбол с друзьями. Уверена, что после они допоздна засидятся в баре и, когда Одинцов вернется, наш этаж уже закроют.

Поэтому, чтобы не маяться без дела, я решаю сходить к нашей коменде и рассказать про сумку. Она внимательно выслушивает мой рассказ и заверяет, что сама завтра позвонит кому-то в полицию. Кажется, у нее там племянник работает.

Благодарю нашу темноволосую фею, потому что наша Людмила Алексеевна – настоящая душка, и возвращаюсь в комнату.