Фальшивая невеста мажора

Марк говорит вроде и серьезно, а вроде и шутит. В его реакциях я пока тоже не разбираюсь. Зато пялюсь на сложенные домиком пальцы, которые он держит над столом, упершись в деревянную поверхность локтями.

Стыдно признаться, что он практически угадал. Макс и правда был не против вознаградиться материальными благами за мой счет. А я-то, дура, верила, что он не такой, как все.

– Не так!

Ну не говорить же об этом Марку. Ни за что не признаю, что он прав. Никогда.

– Ладно. Утешай себя своей ложью и дальше.

– Что? Не много ли ты на себя берешь?

– Думаю, в самый раз. Так что там с поцелуем?

– Губу закатай.

Валиев улыбается. Очень медленно отодвигает тарелку к стене и, вытянув руку, окольцовывает мое запястье.

– Пусти, – мой писк звучит запоздало.

Марк уже потянул меня к себе, и край стола впечатался мне в ребра. Не больно. Просто ощутимо.

– Ты либо очень глупая, что маловероятно. Либо отлично прикидываешься дурой, Лейкина. Слепой дурой.

– Сам… дурак. Мне больно, – смотрю на его пальцы, обвитые вокруг моего запястья.

– Снова врешь.

– Чего ты от меня хочешь, а?

– Давай встречаться.

– Что?

Если до этого я пыталась выдернуть руку из захвата, то после его слов замираю. Чувствую, как непроизвольно опускаются мои плечи, а уголки губ ползут вниз, вырисовывая на лице не просто удивление, а скорее целую трагедию.

– Несмешные шутки.

– А кто сказал, что я шучу?

Марк продолжает держать мою руку. В месте, где он касается, кожа корит огнем. Как-то в детстве я пролила тарелку только вскипевшего супа на пол, какая-то часть жидкости попала на руку, как раз в зоне запястья. Было очень больно. Хотелось плакать. Но еще ужаснее стало потом, когда на этом месте вздулся огромный пузырь. Он тоже болел, а еще был неприкрытым напоминанием моей оплошности и неаккуратности.

Прямо как сейчас. Я была слишком легкомысленна и неаккуратна с Марком с самого начала. Воспринимала все не всерьез, даже когда он угрожал мне этой дурацкой распиской.

Теперь же он перешел на новый уровень своей изощренной игры, в которой просто вынудил меня участвовать.

– Нет, – сглатываю и все же выдергиваю руку. Скорее, он мне это позволяет, но значения это сейчас не имеет. – Спасибо за ужин. Пока.

Уверенно поднимаюсь со стула и, ускорившись, иду в прихожую. Если не ошибаюсь, то отсюда идет маршрутка не до самой общаги, придется пройти пешком, но я справлюсь.

Надеваю свои неудобные туфли, мельком взглянув на себя в зеркало. Да, туфли, спортивные штаны и испачканное пальто, мне прямая дорога на вечеринку фриков.

Ладно, как-нибудь я это переживу. Застегиваю пуговицы и не прощаясь выхожу за дверь. Марк не бежит за мной следом, как в мелодраматичных сериалах. И это хорошо. Да и с чего ему бежать? Он уже вовсю потренировал на мне свой сарказм.

Сбегаю вниз по лестницам, напрочь игнорируя лифт. На улице холодно. Даже морозно. Последний осенний месяц, а я до сих пор бегаю тут в туфлях.

До маршрутки добираюсь со скоростью улитки. Ненавижу эти туфли, выкину сразу, как только приду домой. Сразу!

Но если от дома Валиева до остановки близко, то вот от остановки, на которой я выхожу, до общаги идти минут пятнадцать. Приходится хорошенько поднапрячься, как говорят, собрать волю в кулак и, стерев ноги в кровь, доковылять домой.

На этаже пусто и тихо. Даже на кухне никто ни ошивается.

В комнате картинка похожая, все девчонки сидят по кроватям в наушниках, но, правда, стоит мне появиться, и они мгновенно оживают.

– Ева!

Дашка вскакивает на ноги и пулей мчится ко мне.

– С тобой все хорошо? Одинцов прибегал бешеный как черт, орал, что убьет вас обоих.

– Все нормально, – вылезаю из туфель и отпинываю их в сторону. Завтра точно вынесу эти кандалы на помойку.

– А что на тебе… Мужской костюм? Ты же в платье уходила.

– Уходила.

– Не молчи, расскажи, что происходит, может, мы сможем помочь…

– Да что тут рассказывать, – встревает Надька, – все и так понятно. Максимка бегает в мыле, а наша тихоня крутит роман с Валиевым.

Ее улыбающееся лицо бесит. Я делаю шаг в сторону Надьки, но вовремя себя торможу, иначе точно выдеру ей пару клоков волос.

– А ты не завидуй, – говорю, глядя на нее. – Все искала богатого мужика, а в итоге нашла его я.

– Что ты сказала?

– Что слышала, и не лезь ко мне больше, поняла меня?

– Какие мы важные стали.

Голубцова фыркает, но затыкается. Вот и отлично, пусть молчит. Знаю, что слова о Марке мне еще боком вылезут, но достали. Все они достали. Эта псевдозабота со стороны Дашки и Маринки уже переходит все границы. Про Надьку и говорить не стоит, злобная дрянь.

– Так это правда, то, что сказал Макс? – оживает Маринка. – И правильно сделала.

Оставляю ее реплику без комментариев и спешу переодеться в пижаму. На сегодня мой лимит на диалоги исчерпан.

Но не тут-то было, стоит мне сложить костюм Марка в шкаф и застегнуть последнюю пуговицу на рубашке от пижамы, как в комнату вламывается Одинцов.

И почему я не закрыла дверь на ключ?

– Пошли, – хватает меня за руку, – поговорить надо.

– Сначала протрезвей.

– Я сказал, пошли.

Одинцов тащит меня в коридор и грубо отталкивает Дашку, которая пытается ему помешать.