Фальшивая невеста мажора

– Проходите, раздевайтесь, – сует Марку вешалку для пальто. – Ева, чего встала? Ухаживай за гостем. Бедовая девка.

Я к тому времени, к счастью, уже немного прихожу в себя.

– Спасибо.

Марк разувается, вешает пальто на плечики, и я моментально вырываю их у него, чтобы убрать в шкаф. Хлопнув створкой, провожу ладонью по гладкой деревянной поверхности и, задержав дыхание, делаю шаг назад и почти сразу впечатываюсь спиной в стену.

Мама ретируется на кухню с фразой: «Поставлю цветы в вазу», оставляя нас наедине.

– Я думала, ты шутил, – поднимаю взгляд и почти сразу попадаю в ловушку его глаз, – что приедешь.

– Разве таким шутят?

Марк касается пальцами моей щеки, зарывается ими в немного растрепанные волосы. Улыбается.

Мы ведем себя так, словно буквально пару дней назад я не несла в его машине всякую чушь, а он благородно не потакал всем моим закидонам.

– Привет, – он целует меня в губы. Не могу сказать, что не ожидала, наоборот, наверное, даже ждала этого.

Приподнимаюсь на носочки и огибаю руками его шею. В голове снова всплывает ночь в машине. Тогда я впервые позволила себе что-то большее, чем взгляд и робкий ответ на поцелуй. Так же обнимала его, трогала плечи, пробовала губы…

Марк, видимо, думает о том же, судя по насмешливому взгляду – точно. Скользит ладонью по моей талии и притягивает к себе как можно ближе.

Искрящееся напряжение не отпускает. Каждая секунда как на пороховой бочке, мы оба ждем, когда рванет. Эмоции за гранью нормальности.

Неужели я и правда так по нему скучала? Стоило ему дотронуться до меня, и тело среагировало. Кончики пальцев закололо, дыхание перехватило, а сердце зашлось в бешеном ритме.

– Пустишь в гости?

Марк продолжает меня трогать, убирает прядку волос за ухо, касается кончиком носа щеки, шумно вдыхая воздух у моего лица.

– А у меня есть выбор? – хриплю еле слышно.

– Нет.

Он снова целует. Тело пробирает легкая дрожь. От прикосновений, ласк, от того, что он стоит тут, передо мной. Сорвался, приехал…

Так сильно хотел увидеть?

– Как ты добрался?

– Почти без пробок, пару раз тормозил попить кофе.

– Всю ночь без сна. Ты сумасшедший.

– Я влюбленный, – шепчет мне на ушко. – И голодный.

Почему-то последние слова звучат в моей голове двусмысленно. Мозг на какое-то время блокирует реакцию на его признание, но когда я прихожу в себя, то начинаю учащенно дышать.

Влюбленный? Он? В меня?

– Е-ва?!

– Я очень рада, что ты приехал, – говорю, затаив дыхание.

– Может, вы дальше входной двери пройдете? – спрашивает появившаяся в прихожей мама.

– Да-да, – бормочу, отрываясь от Валиева. Если бы я даже захотела, то не смогла бы отскочить от него резко. Все мои реакции сейчас максимально заторможены, а в животе порхают огромные розовые бабочки.

– …из Ленинграда на машине в новогоднюю ночь?

Мама переспрашивает это у Марка уже в третий раз. Мы сидим в большой комнате за столом, на котором еще несколько часов назад красовались новогодние салаты. Я, моя мама и Марк… Никогда не думала, что такое вообще возможно.

– Да, – он снова кивает.

– Как интересно, – безэмоционально выдает мама. – Нужно, наверное, Савку разбудить, завтракать сядем… Савелий! – кричит, направляясь в комнату брата, а у меня от ее вопля лопаются барабанные перепонки. Замечаю, что Марк тоже морщится.

– Не обращай на нее внимания, ладно? – говорю, понизив голос. – Она у меня своеобразная.

– Ты переживаешь за меня или за себя?

– Если ей что-то не понравится, то за нас обоих, – вздыхаю. – Поможешь? – кошусь в сторону кухни и поднимаюсь с дивана.

Марк без слов идет следом, помогая мне вытащить из холодильника салатницы и водрузить их на праздничный стол.

– О, какие люди! – Савка тянет Марку руку, заискивающе посматривая то на меня, то на него. – Здорово.

Валиев кивает. Отвечает на рукопожатие и интересуется у меня, нужно ли еще с чем-нибудь помочь.

Качаю головой в отрицании и опускаюсь на диван. Минута тишины и спокойствия перед предстоящим цирком.

– Ева, накрыла уже? Молодец, – хвалит мама, но, переведя взгляд на Марка, добавляет: – А то обычно от нее еле что допросишься. Хозяйка из моей дочки посредственная. Ни борща сварить, ни торт испечь.

– Мам! – прикрываю глаза. Кто-нибудь?! Дайте мне сил это вытерпеть.

– А что? Я неправду говорю? Вчера на глазах у родственников так нас опозорить…

Мама продолжает стыдить. Это ее фишка – выплеснуть все свое негодование и жалобы на других, и желательно услышать в ответ поддержку.

– Не думаю, что умение готовить важно, – обыденно произносит Валиев, абсолютно не подозревая, что поджег фитиль.

– Ну, это вам в городе, может, и неважно, привыкли всякую химию в ресторанах есть. Или эти еще, новомодные – доставки. Совсем разленились.

Марк оставляет мамин выпад без ответа. Его веселый настрой выдает лишь приподнятый уголок губ.

– Мам, давай не будем, – решаю вмешаться и свести все эти разговоры к чему-то нейтральному. К счастью, это срабатывает.

Сама я есть не хочу, Марк склоняется ко мне и тихо спрашивает:

– Что из этого ты готовила?

– Оливье, с курицей вон тот салат. А что?

– Я же должен убедиться, что она не права.