Фальшивая убийца

– Ага. И с новым счастьем. Если судить по тому, как я провел первый день, остальные триста шестьдесят четыре дня я проведу в тюрьме.

– Что ты несешь?! – стараясь быть веселой – две угрюмые личности на эту площадь – явный перебор, сказала я.

– А ты представь, что это такое – просидеть новогоднюю ночь взаперти! Когда вокруг гуляют, пьют, танцуют…

– Спокойно! – прикрикнула я. – Представляю. В девятом классе всю новогоднюю ночь провалялась с ангиной.

– И как? – заинтересовался вдруг заключенный. – Как впечатления?

– Ревела, – вздохнув, призналась я. – Но! Экзамены в тот год сдала на отлично! И никаких соплей! Так что перестань ворчать и налей мне кофе.

Обязанности хозяина немного вернули Артема в норму. Протягивая мне чашку, он уже улыбался.

– Ты знаешь, что твоя сестра влюблена в Сергея?

– Влюблена? – поднял брови принц. – Нет. Это ерунда, – покачал он головой. – Мы вместе росли…

– Она уже выросла! – перебила я. – И сохнет по Сергею!

– Алиса, – вкрадчиво, несколько менторски, проговорил Артем, – когда Кристине было восемь, нам было по пятнадцать. Она привыкла смотреть на Сергея как на нечто… недостижимое. Это пройдет.

– Ничего себе пройдет?! – возмутилась я. – Да она глаз с него не сводит! Тут пахнет далеко не детской увлеченностью!

– А я говорю – пройдет! – жестче, чем того требовали обстоятельства, рявкнул Артем. – Сергей умеет обращаться с влюбленными дамочками! И Кристина для него прежде всего моя сестра!

Я отвернулась к мониторам. На одном из них, том, который показывал «английскую» гостиную, Сергей стоял у раскрытой дверцы бара-холодильника, вмонтированного в тумбу, и наливал в бокал шампанского. (Опохмелялся, надо думать.) Кристина стояла коленями на диванчике, стоящем поперек комнаты, и, положив руки на его спинку, смотрела, как наполняется пеной узкий бокал.

Сергей и в самом деле держал дистанцию. Наполнив бокал, он не вернулся на диван, а остался стоять возле тумбы.

– Ну? – сказал Артем. – Видишь? Вокруг Сережки вечно крутятся девчонки… и не только, – добавил он несколько смущенно. – Умеет обращаться с влюбленными дурочками.

– Бедная Кристина, – вздохнула я.

– И нисколько она не бедная, – безжалостно обрезал принц. – У нее есть жених. Сейчас Гиви на стажировке в Англии, Кристина к нему ездит.

Так что… никакая она не бедная, все у нее в по рядке.

«Последний новогодний шанс, – печально подытожила я. – Судя по всему, безуспешный…»

– А почему вы мне не сказали, что тогда Кристина вместе с вами каталась на лыжах?

– Потому что это не важно, – по-прежнему чеканно отрезал принц. – Приехала и уехала.

– А для нее – важно! – не сдавалась я. Многие годы я веду себя как распоследняя сводня и вечно пытаюсь помочь влюбленным подругам. Открываю «прынцам» глаза на их достоинства, приукрашиваю выгодные качества – в общем, стараюсь как могу. Манера у меня такая. Помогать, даже когда не просят. – Она все фотографии хранит!

– Алиса, – мягко, но требовательно проговорил Артем, – давай не будем касаться этой темы.

– Она тебе неприятна?! – напряглась я.

– Да. Она мне неприятна.

«Слепой дурак! Твоя сестра с ума сходит по твоему же другу, а тебе не важно, неприятно. Да разве можно так?!»

Можно. Если друг тебя просил. Он сам справляется с атаками и поцелуями.

А про присутствие Кристины на курорте мне не сказали потому, что девушка ездила туда тайком. У нее есть жених.

– Кристина была в Альпах проездом из Англии? – прищурилась я.

– Да, – сказал Артем, скроил кислую мину и отвернулся.

Что и требовалось доказать. Многие тайны раскрываются довольно легко. Стоит только задуматься и задать нужный вопрос.

Я прекратила изображать из себя сводню, посмотрела на мониторы, по одному из которых – направленному на длинный коридор третьего этажа – шли Ирина Владимировна и Муслим Рахимович. Полковник обнимал хозяйку дома за талию и, кажется, пытался остановить ее для поцелуя.

Ирина Владимировна бросила четко направленный взгляд в угол на камеру, как будто встретилась со мной глазами, – и мягко отстранилась.

«Еще одна парочка».

Артем убрал изображение и перевел его на холл.

– После второго января они собирались пожениться, – сказал он, словно подслушав мои мысли.

– А теперь?

– Теперь не знаю. Вроде бы отложили. Мама не хочет это обсуждать.

Буквально тут же изображение Ирины Владимировны появилось в спальне, она махнула рукой, и Артем отправил в сторону шкаф.

Пост сдал, пост принял. Я оставила маму с сыном и пошла к себе. (Если только безбилетный пассажир может называть своим купейный салон мягкого вагона…)

В вещах, которые вчера собрала и принесла Клементина, я не нашла своей тетради. Недрогнувшей и опытной рукой Ворона собрала все мелочи – белье, косметику и даже шампунь, оставив в прежней комнате только толстый «гроссбух» с набросками романа.