Фальшивая война (СИ)

Софа была очень изысканной и явно антикварной, века, наверное, девятнадцатого. Выполненная в стиле бидермайер, темного дерева, с резной отделкой изголовья, обитая травянисто-зеленым бархатом без рисунка. Очень жаль, что без рисунка – можно было бы скоротать время за его изучением. Гермиона помнила, что у этой софы красивые гнутые ножки, и сейчас она с огромным удовольствием залезла бы под неё и рассмотрела их со всех сторон. Но поступить так не позволяли жалкие ошметки самолюбия. Она же гриффиндорка, в конце концов, и она не станет прятаться под каким-то столетним диваном, когда на неё орет собственный муж. Даже если он занят только этим последние полчаса, прерываясь лишь для того, чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха. Даже если он орет на неё вполне заслуженно. Особенно потому, что все это – более чем заслуженно.

Когда Гермиона вернулась в Нору, никто, как оказалось, и не заметил её отсутствия. Здесь прошло что-то около часа, всего каких-то пятьдесят с лишним минут, которые, как полагали Уизли, девушка потратила на одинокую прогулку вдоль холмов. Что ж, ей чертовски повезло, что её “прогулка” не нанесла никакого существенного ущерба, иначе слишком многое пришлось бы объяснять.

День стремительно катился к вечеру, потом в свои права вступила ночь, но сон не шел. Она уже сотни, тысячи раз прокрутила в голове произошедшее – и с каждым разом приходила все в больший ужас, осознавая всю глупость, неразумность, безрассудство своего поступка. С самого начала у неё не было ни малейшего шанса на успех: даже если бы не появившийся внезапно Волдеморт, она все равно оказалась бы запертой в ловушке Азкабана с дюжиной Пожирателей смерти, и ей бы очень повезло, если бы её просто убили. Мало того, что она так легко поставила под удар себя – так еще и совершенно не подумала о Драко!.. Что было бы, если бы ПСы не списали смерти товарищей на вероломство Министерства?.. Что было бы, если бы Волдеморт всерьез принялся бы за поиск предателя?.. А если бы она погибла – каково было бы Кингсли, когда он узнал бы, что отправил её на смерть?.. Что было бы с Гарри и миссией, которую поручил им Дамблдор?.. Как это пережил бы Драко, который остался бы совершенно один?.. А Уизли, семья Уизли, принявшая её как родную – каково было бы им, если бы с ней что-то случилось?..

Как она могла так безответственно наплевать на все, на всех – и ради чего?! Снова и снова Гермиона перебирала в памяти причины, толкнувшие её на этот поступок – и теперь не видела ничего, кроме собственной гордыни, самонадеянности и уязвленного самолюбия. Пусть по сути она была хоть сто раз права – но идти на такой риск не имела никакого, ни малейшего права!..

Ей было горько и отчаянно стыдно за себя, свои мотивы и глупость, и перед самой собой – но еще больше перед Драко. Она помнила, каким злым, полным ярости взглядом он прожигал её там, на острове, и понятия не имела, какими словами теперь вымолить его прощение – потому что оправдания ей не было и быть не могло.

Гермиона совсем не удивилась, когда услышала в голове звеневший от злости голос Драко, безапелляционно требовавший встречи в поместье Розье прямо сейчас. Благо была уже глубокая ночь, и Джинни давно уже крепко спала – так что ничто не помешало ей тихонько вылезти через окно и покинуть Нору незамеченной.

И вот уже битых тридцать минут она сидела на этой треклятой софе, словно нашкодившая первокурсница, покорно опустив голову и позволяя Малфою излить на неё все, что он копил весь день. И судя по всему, запасы яда и бешенства у него были поистине бездонными.

Оправдываться не было смысла. Что такого можно было сказать ему, чего он не знал?.. Что у неё был план – как оказалось, никуда не годный? Что всё должно было пойти совсем не так – в её наивных мечтах? Что она не могла поступить иначе?.. Драко прекрасно знал все, что она могла сказать. Но это никак не утишало ревущего внутри него ужаса, вспыхнувшего в тот момент, когда он пришёл в себя на этом проклятом куске скалы, среди таких же оглушенных и ничего не понимающих Пожирателей, увидел перед собой Темного Лорда и догадался, кто мог вот так разом вырубить почти полтора десятка магов. И пусть никто из них, включая Волдеморта, так и не понял, что произошло, он знал с того самого мгновения, что Грейнджер здесь. В ловушке, отрезанная от мира не мракоборцами, а самим Темным Лордом – а это значило, что шансов на спасение нет.

Она пошла туда, ждала их, и даже не сказала об этом ему! Как она могла не сказать?! Как посмела не сказать?! Он захлебывался злостью на неё, её безрассудство, риск, глупую храбрость, полное отсутствие инстинкта самосохранения, и эта злость лишь разрасталась, подпитываясь гадким шепотом беспомощности, который задавал ему из раза в раз один и тот же вопрос: а то что, Малфой?.. Если бы ты знал – что ты мог сделать?.. Как изменить?.. Разве мог бы ты запретить ей? Отговорить её? Разве стал бы?..