Дорогая Грета!
Растерянность или некая слабость – не знаю, что определяло все у нас с тобой в последние годы. Мне хочется, чтобы ты нашла в себе достаточно мужества, и мы вместе доведем до конца наше взаимное отдаление, потому что чем ближе мы были, тем больше отдалялись друг от друга. Сейчас, когда я не могу увидеть, не могу коснуться тебя, ты опять значишь для меня очень, очень много, но все это исчезает при первой же мысли, самой простой мысли о действительной жизни. Все краски, все формы тут же становятся другими. Я не хочу, чтобы пропало что-то общее, хотя уже не могу с уверенностью сказать, существует ли оно, это общее. Наша совместная жизнь была фальшивой, самой настоящей фальшивкой, такое у меня чувство. Карла и Эльзу мы втянули в эту фальшивку, втянули бессовестно, использовали в роли гарантов или судебных исполнителей, нет, не то, я не хочу так говорить о них – наверное, мы тогда сами не понимали, что делали. Только теперь я вижу, что это было подло. Надо постараться, и, может быть, мы обо всем договоримся, да, многое уйдет безвозвратно, будет трудно, вот и хорошо. Давай расстанемся, предлагаю это по-прежнему любя.
Я познакомился здесь с одной женщиной, немкой, и это обошлось мне дорого – некоторое время она тянула меня вперед, как на буксире, а потом бросила на дороге, словно ненужную вещь. Я ее потерял, у нее другой. И это к лучшему, потому что теперь я снова дышу чистым воздухом, я ничем не связан и могу писать тебе. Меня многое уже не волнует. Я понимаю твою жизнь. Я хочу работать, отдавать все силы работе, какой – пока не знаю. Может быть, я просто болен. Фальши я не боюсь, боюсь другого – что однажды перестану ее замечать и буду жить себе в ус не дуя; боюсь, что фальшивка станет для меня нормальной жизнью, длительным физиологическим процессом, совершенно бессодержательным, не внушающим ужаса. Нет, лучше видеть самого себя истекающим кровью и никому об этом ни слова не говорить.
А какими вырастут дети, если мы и дальше будем тащить с собой фальшивку, перемогаясь, точно больные, если дети не получат примера ясного, горького решения, которое они будут помнить всю жизнь, ведь они должны узнать, что возможно изменение, что можно покончить с каким-то состоянием, пока оно не стало привычкой или агонией. Изменить его мы уже не в силах, ибо действует закон инерции (у нас много чего накопилось, это огромная малоподвижная масса), но покончить с этим состоянием мы можем, просто чтобы не было стыдно. Извини за патетику, я пишу второпях, потому что писать медленно, продумывая и взвешивая каждое слово, просто не смог бы. Пожалуй, именно патетические слова – сейчас наиболее точные.
Решение я принял твердое. Я тебя не покину, но давай не буднем жить вместе. Быть может, общего у нас тогда будет больше, чем сейчас. Как только я вернусь, мы должны все обсудить. Никаких условий я не выдвигаю.
С любовью…
Когда вернусь, пока не знаю. Все время пытаюсь представить себе, что вы делаете, чем занимаетесь, как друг друга согреваете, как бредете, точно призраки, по снегу или скользите по льду, словно огоньки.
